Более того, внутри меня таится надежда. Вера в то, что Ариадна никогда не причинит зла ребенку. Она ведь хорошая. Всегда была хорошей. В ней должны сработать чувства, в голове что-то щелкнуть. Самоотверженная, отчаянная, смелая – вот та Ари, которую я знаю, которую я так хочу вернуть. Она поможет мне избавиться от пустоты в груди, ведь ничто так не характеризует Ариадну, как безумное желание жить и защищать своих близких. Такое не исчезает бесследно, не испаряется просто так.

Мы ждем минут пять. Хэйдан поглядывает на меня, ссутулившись возле деревянных балок пристани, а я поглядываю на него, ожидая, когда же враги клюнут на наживку, но в то же время надеясь, что этот момент вообще никогда не наступит.

Пять минут – кажется, это мало, но для меня эти пять минут кажутся целой вечностью.

Неожиданно поднимается сильный ветер. Эбигейл сжимает кулаки, и я устремляю взгляд в глубину леса. Куда она смотрит? Что она увидела?

Бронзовые волосы Ариадны сверкают в утреннем свете и переливаются рыжиной. Она не спешит, проходя мимо шершавых стволов сосен, не торопится, переступая через листья и изогнутые корни. Она медленно приближается, и вместе с ней к нам приближается мрак. Он тянется за Ариадной, будто фата невесты. Тащится по земле, заставляя растения гнить, а деревья хрустеть и трещать от боли. Ари должна внушать страх. Должна внушать ужас.

И у нее это отлично получается.

–Малышка,– шипит Ариадна и наклоняет голову. Она не просто смотрит на Эбигейл – она пожирает ее пустым, безразличным взглядом, который впивается в жертву ядовитой хваткой, впивается и не выпускает на свободу.– Здравствуй!

Я нервно сглатываю и готовлю спички.

–Иди сюда,– шепчет Ари, протянув вперед бледную руку,– я не причиню тебе зла.

Ее худые пальцы играют с воздухом, и поднимается еще более свирепый ветер. Небо темнеет, окунувшись в темно-бордовые тучи, а озеро оживает, резво качаясь из стороны в сторону, словно капризное дитя. Природа оживает в руках опытного мастера, и Ариадна с невероятным удовольствием подчиняет себе то, что по праву принадлежит ей: власть над людьми, власть над стихиями, власть над Смертью.

Эби молчит, и она молодец: нет смысла разглагольствовать с тем, кто пришел, чтобы лишить тебя жизни. Только в кино перед сражением впихивают прелюдию, после которой обычно и страдают те, кто больше всего болтает. Эбигейл умная, она сумеет перехитрить Ариадну. Но лишь одно мне неясно – я параноик, без сомнения,– но почему Ари пытается заманить Эби? Почему не действует?

Взмах ее руки убьет всех нас, один взмах – и конец. Почему же она позволяет нам играть по нашим правилам? Неужели Ариадна специально медлит?

–Ну же,– шепчет она, подстегивая Эби, подначивая ее,– ну же!

–Centuplum in caveam!– восклицает Эбигейл, вытянув вперед руку, и царапает ладонь острым лезвием. Кровь вспыхивает багровым букетом, заливает пальцы. Ари глядит на Эби с нескрываемым интересом, а затем прищуривается.

Не знаю, дошло до нее наконец, что это ловушка, или нет, но отступать некуда: мы с Хэйданом выбегаем из засады и падаем на колени позади Эбигейл. То же делают и Дюк с Джейсоном, только они усаживаются за спиной Ариадны, таким образом создавая вокруг двух ведьм неровный круг. Сначала засохшие листья с пальцев сдувает Джейсон. Затем на землю громоздкими каплями падает вода с пальцев Хэрри. Я чиркаю спичкой по маленькому коробку, огонь вспыхивает перед моими глазами, и я бросаю его к ногам Ари, не решаясь поднять глаза и посмотреть ей в лицо. Наступает очередь Дюка. Что-то во мне скручивается от плохого предчувствия. Однако Роттер набирает землю и сжимает ее изо всех сил, едва слышно прошептав: centuplum in caveam.

Слышится хлопок. Эбигейл стремительно покидает круг, падает в руки отца, а мы не можем пошевелиться, наблюдая за тем, как из-под земли выкатывается блестящая волна, в конечном итоге превратившаяся в прозрачный купол. Он замыкается над головой Ари, и уже в следующее мгновение рыжеволосая бестия сгибается от сильной судороги.

–Получилось,– резюмирую я, наблюдая за тем, как Ариадна впивается ногтями в горло.

Получилось. Мы сделали это, мы поймали ее!

Я отворачиваюсь, не могу смотреть, как Ари мучается. Сквозь стеклянный купол прорывается ее крик, и у меня сводит легкие. Я стискиваю зубы и упрямо смотрю на деревья, не в силах наблюдать за ее покрасневшим лицом.

–Я видела это,– шепчет Эбигейл, оказавшись рядом,– видела именно этот момент.

–Значит, все идет по плану,– холодно бросаю я.

Мы победили, Ари в ловушке, но я не ощущаю облегчения. Кидаю косой взгляд на Ариадну и замечаю, как она подпрыгивает к границе круга.

–Помоги,– просит она, заглядывая мне в глаза, и я тут же отворачиваюсь. Я не могу позволить ей контролировать мои поступки, а принуждение через барьер не сработает.– Мэтт! Мэтт!

Мое имя выстреливает из ее губ и вонзается в меня острыми стрелами. Я отхожу от клетки и шумно выдыхаю.

Сейчас Ариадне станет хуже, но затем она просто уснет, и мы отнесем ее домой, где она сможет прийти в себя, а Эби запретит ей использовать дар.

Хороший план, хороший, вот только мне все равно не по себе от голоса Ари. Он как будто звенит в моей голове, и виски вспыхивают от боли.

–Ты как?– спрашивает Хэйдан, сжимая мое плечо.– Не волнуйся. Так надо.

–Да.Надо.

–Она поправится.

–Знаю.

Хэрри собирается сказать что-то еще в своем духе: доброе и успокаивающее. Он еще ближе подходит ко мне, приоткрывает рот, а затем затихает. Все мы затихаем, потому что звучащее в воздухе тяжелое, срывающееся дыхание Ариадны неожиданно преображается в гортанный звонкий смех, от которого в жилах леденеет кровь.

Я медленно оборачиваюсь и вижу, как Ари смеется, дергаясь всем телом. О боже! Боже мой! Делаю несколько шагов к ней и в ужасе округляю глаза.

–Бедняжки,– слышится ее веселый голос,– на что вы рассчитывали?

Ариадна совершенно беспрепятственно выходит за границы круга, и купол исчезает, лопается словно мыльный пузырь. Как? Как такое возможно?

Она идет ко мне, а я отхожу, вытянув руку, и рычу:

–Не приближайся!

–Мой милый Мэтт, тебе страшно?

Она оказывается совсем близко и ласково улыбается. Я стараюсь следить за каждым ее движением, слежу за объектом, способным причинить мне вред. Но этот объект – Ари. Человек, который так мне дорог! Голова кружится. Меня слегка покачивает. Хэрри тоже пьяно покачивается из стороны в сторону.

Я вновь перевожу взгляд на Ариадну и спрашиваю:

–Что ты делаешь?

–Я ничего не делаю.

–Тогда что происходит? Что…– Запинаюсь и хватаюсь пальцами за воздух, наивно и глупо полагая, что воздух действительно протянет мне руку и поможет устоять на ногах.