С тех пор Ирина затаила злобу и стала готовить план мести. Орудием убийства она избрала мышьяк. Сначала она попыталась отравить сразу всю семью, но не рассчитала дозу: жертвы отделались легким недомоганием, лишь свекровь на пару дней попала в больницу. А может быть, это было просто предупреждение?..

Следующим шагом Ирины стал точный выбор жертвы. Как и следовало ожидать, ею стала ненавистная свекровь. Подсмотрев, где та хранила лекарства, Ирина подменила ее порошок от головной боли на мышьяк. На этот раз план удался: свекровь на следующее утро скончалась. Ее похоронили без вскрытия, поскольку никто не усомнился в естественности ее смерти. Никому и в голову не могло прийти, что коварная «Лукреция Борджиа» осуществляет свой адский план.

Очередной жертвой отравительницы стал муж. Он сильно занемог, а прописанное лекарство давала ему Ирина. Доктор, навещавший больного, недоумевал: как же так, вроде бы все правильно, пациент должен идти на поправку, а ему все хуже и хуже.

Попалась Ирина на пирожках: она хотела добить мужа, но случайно они попали к мастеровым. Те и заметили на выпечке остатки какого-то белого порошка. Свекор спрятал кусок пирожка в сундук – «на случай». «Ничего не ешьте из рук Ирины!» – говорили мастера Васильевым. Но было уже поздно: через несколько дней муж Ирины Михаил скончался.

Тогда свекор извлек из сундука припрятанное «вещественное доказательство» и отнес в полицию. Белый порошок оказался мышьяком. Стало ясно, что речь идет о преступлении, и полиция начала расследование. Спустя несколько дней, 18 июля 1910 года, из могилы вырыли труп свекрови. Исследовав тело, врач констатировал, что смерть произошла от отравления мышьяком…

На суде врач-эксперт свидетельствовал, что Васильевы пали жертвой отравления. Больше того, в теле свекрови нашли такое количество мышьяка, которого хватило бы для отравления трех человек. Этим и объяснялось, что свекровь умерла так быстро. Отравление мужа продолжалось систематически малыми дозами. Ирина сознательно добивала его.

Мастеровые рассказывали на суде, что Васильевы были очень хорошими людьми, и Ирина, наоборот, – злая и сварливая. По их словам, когда Ирина стала «ходить налево», муж бил ее, и она отвечала ему тем же. Свекру еле удавалось разнимать их. Впрочем, сама Ирина на суде отрицала свою любовную связь с пекарем, а также не признавалась в преднамеренном убийстве путем отравления.

Представитель обвинения помощник прокурора Пенский произнес страстную речь, закончив ее словами: «Ворвалась она в семью, вырвала из нее две жизни и оставила жизнь одинокому старику, которая хуже смерти, сплошная мука и тоска. Единственно, что у него осталось – это портреты дорогих, которые он постоянно целует и с которыми беседует. „Правда, правда и правда“ было девизом его жизни, и он явился сюда, чтобы услышать эту правду. Дайте же ему своим приговором сознание, что именно правда живет в сердцах судей общественной совести».

Адвокат обвиняемой, помощник присяжного поверенного Руденко, настаивал на том, что преступление Васильевой далеко не доказано, и в данном случае речь может идти не об убийствах, а о роковых стечениях обстоятельств. «Вечная каторга равносильна смерти, – подчеркивал защитник. – Ирина Васильева этого не заслуживает, и я убежден, что иного приговора, кроме оправдательного, быть не может». Тем не менее, присяжные заседатели признали Васильеву виновной, хотя и дали ей снисхождение. Суд приговорил ее к лишению всех прав состояния и каторжным работам на восемь лет.

Убийство архитектора Н.А. Мельникова

Громкое убийство произошло в Петербурге в августе 1911 года. Жертвой злоумышленников стал известный столичный архитектор 63-летний Николай Алексеевич Мельников. Зодчего задушили в собственной квартире в доме на улице Жуковского. Архитектор Мельников занимал огромную квартиру с дорогой обстановкой в собственном доме. Повсюду висели картины известных художников, стояли бронзовые украшения и другие ценные вещи. Часть квартиры была отведена под контору страхового общества «Волга», где архитектор занимал должность главного агента.

Преступление обнаружила жена швейцара, по утрам убиравшая квартиру. В то утро 19 августа, подойдя к дверям спальни Мельникова, она крикнула барину, что, мол, пора уже вставать, однако ответом ей была зловещая тишина. Заглянув в комнату, она увидела бездвижно лежавшего на кровати Мельникова с подушкой на голове. Вызванный околоточный надзиратель констатировал преступление, а врачи зафиксировали смерть от удушения.

Учитывая выдающуюся личность убитого, на место преступления немедленно прибыли самые высокие чины – начальник петербургской сыскной полиции Филиппов, прокурор окружного суда, а также судебный следователь, сыщики и полицейские агенты. Мотив преступления установили сразу же: поскольку злоумышленники взломали несгораемый шкаф, в котором теперь не оказалось ни ценностей, ни документов, становилось понятным, что причиной убийства архитектора являлся грабеж.

Мельникова нашли на кровати одетым. Преступники связали ему руки и ноги, оглушили чем-то тяжелым, затянули на шее петлю и накрыли подушкой. Предположили, что убийцы забрались в квартиру Н.А. Мельникова вечером, и появившийся архитектор застал их на месте преступления. Опытный глаз сыщиков натыкался на многочисленные следы, говорившие о знании преступниками образа жизни Мельникова и его привычек.

Выйти на след злодеев почти сразу же помогли дворники и их подручные, один из которых признался, что в ночь убийства выпустил из дома бывшего лакея Мельникова – крестьянина Новоладожского уезда Петербургской губернии 18-летнего Константина Кирсанова. Бывший лакей, уволенный Н.А. Мельниковым за неаккуратность и неисполнительность, вышел из ворот дома вместе с каким-то подозрительным субъектом.

Полиция немедленно приняла все меры к розыску К. Кирсанова и его подельника. По распоряжению Филиппова во все города и на все железнодорожные станции понеслись телеграммы о немедленном задержании предполагаемых злоумышленников. Скоро их задержали на вокзале в Тихвине – по некоторым данным, сыщики знали, что Кирсанов может направиться именно в этот город.

К приходу поезда вокзал в Тихвине наводнили жандармы и полицейские агенты. Завидев облаву, преступники пытались бежать, но их тут же схватили, несмотря на оказанное отчаянное сопротивление. При обыске у них нашли похищенные у архитектора драгоценности – четыре бриллиантовых кулона и много золотых вещей. После недолгого запирательства они сознались в убийстве архитектора Мельникова.

О цинизме хладнокровных убийц – Константина Кирсанова и Николая Журавова – говорило подобие договора, заключенного ими между собой и обнаруженного полицией. «Если в случае я, К. Кирсанов, буду замечен полицией, – говорилось в нем, – то я должен, согласно условию, покончить свою жизнь. В этом случае деньги должны остаться у Журавова, и из них он должен по двести рублей дать братьям Кирсанова. Остальные деньги, которые окажутся у Мельникова, предназначаются на пропой».

На четвертый день после убийства, 23 августа, состоялись торжественные похороны Н.А. Мельникова. С улицы Жуковского на белой колеснице, запряженной белыми