Через две мили перед нами опять появилась лестница с дверью. Норт прищурился, хмуро глянул на серую каменную диковину, потом – на меня.

– Что случилось? Морок тебя надул?

– Ходим по кругу, – пробурчала генерал Казна и посмотрела на меня так, будто я делал это нарочно.

Мы оставили портал за спиной час назад, но теперь, казалось, вернулись обратно. Пейзаж вокруг был похожий: красно-черные цвета, песок и пыль. Следов от фургонов не наблюдалось, но мы могли вернуться с любого направления.

– Думаю, дверь другая, – возразил я.

Норт фыркнул.

– Капитан, Безымянные доверили нам важное дело. Возьми себя в руки.

Я отъехал от них.

– Дверь та же самая, – поравнявшись со мной, заметила Валия.

– Знаю.

Нас вроде бы не сбивало с курса, ничего за нами не передвинулось. Но вот, посмотри-ка.

– И что это значит?

– Ошибочка вышла. Такого давно не случалось, но, видимо, я еще способен напортачить в Мороке. Впрочем, не важно. Мы потеряли всего час. Прочитаю местность заново, и поедем дальше.

Меня вдруг отвлек детский хор. Похоже, Валия не слышала его. Но я и сам запел, когда приложил ладони к песку. Кожу защекотало – яд медленно впитывался в нее, куда медленней прежнего, но был приятней и чище воздуха, входящего в мои легкие. Я ощутил пространство и выдохнул себя в него. Я почувствовал Адрогорск. Высокие прямоугольные башни так и стояли на северо-западе – не ближе, чем час назад.

Наверное, я расслабился и позволил Мороку загнать нас в петлю. Пустая темная дверь глядела на меня сверху вниз.

– Посмотри! – Валия указала на отметины в песке.

Маленькие трехпалые отпечатки, похожие на птичьи следы, перекрывали друг дружку, словно твари прошли здесь колонной. Большой колонной.

– Нам стоит опасаться?

– Мы в Мороке. Тут всегда стоит опасаться. Но это просто джиллинги, куда бы они ни шли. Бывает и хуже.

Я изо всех сил постарался улыбнуться.

– Генерал Казна недовольна тем, что ты взяла на себя организацию лагеря и уход за лошадьми. А еще тем, как ты перераспределила боезапас по фургонам. И распорядком выкапывания отхожих ям. Она шипит, когда тебя нет поблизости.

– Ну, генерал не приказывала мне прекратить.

– Наверное, понимает – ты не прекратишь.

– Рихальт, ты знаешь, что делаешь?

Вопрос застиг меня врасплох. С тех пор как ушел Нолл, Валия мало разговаривала, замкнулась в себе. Морок, похоже, влиял на нее меньше, чем на остальных. Но она и не бывала тут раньше. А Морок всем дается тяжело, кроме разве что меня.

– Мы правильно идем, – сказал я, когда гряда дюн осталась позади. – До темноты два часа. Надо поднажать.

– Вопрос был о другом. Я знаю, что тебе нужно делать. Я знаю, чего от нас хочет Воронья лапа. Но знаешь ли ты?

Я пожал плечами. Какая разница.

– Ну, и куда мы теперь направляемся? – осведомился Норт.

Прозвучало по-хамски, но явно потому, что он был встревожен и напуган.

– Вперед, – ответил я. – Оставь навигацию мне. А если у меня опять не выйдет, попробуешь сам.

Фургоны, медленно катились, дергаясь и покачиваясь. Волы, тащившие сердце ледяного демона, двигались с большей радостью, чем отдыхали. Наверное, они думали, что уходят от ужаса за спиной. У ближней к фургону пары волов облезли задние ноги и крупы, оголенная кожа выглядела воспаленной. Спиннеры по очереди сидели на козлах. Никто не желал подолгу оставаться рядом с сердцем.

Я опустился на колени, приложил ладони к земле.

– Ты пропустишь меня, – сказал я Мороку. – Куда бы эта дверь ни вела, она не нужна мне. Все сделано, все получено. Силы достаточно и так.

– Силы еще мало. Дверь будет, пока ты не поймешь, – прошептал Морок.

А может, мне просто показалось.

Я сидел у костра и глядел, как бессмысленно пляшут, волнуются языки пламени.

– Ты не говоришь мне всего, – упрекнула Амайра.

В мерцающем багровом свете она виделась яростной и безумно красивой. Черные волосы, связанные в пучок, острые скулы… Рядом с Амайрой молча сидел Дантри. Он теперь всегда был рядом с ней. Мне это не нравилось.

– Есть то, о чем лучше не знать. А я забочусь о твоей безопасности.

– Рихальт, посмотри вокруг. Мы в самой глубине Морока. Какая безопасность?

– Уж поверь на слово.

– А раньше ты рассказывал все, – не сводя с меня глаз, выговорила она.

Ну да, обидно, когда от тебя скрывают важное. Но я ни за что не поделился бы с ней таким. Дантри знал о плане. Малдон знал. О нашем безрассудном, по сути, невыполнимом плане, рожденном отчаянием. Не злись, моя девочка. Тебе я не скажу.

Валия стояла одна, в стороне от лагеря, который мы разбили внутри кольца фургонов. Она глядела на луны, уже почти образующие прямую линию. Тройное схождение было близко. Багряные, золотые и синие искры играли в серебряных волосах.

– Шел бы ты к ней, – посоветовала Амайра.

Девочка моя, это же я научил тебя говорить с таким напором, чтобы любой, даже невинный совет звучал как приказ.

– Зачем? Мы все сказали друг другу.

– Не важно, что говорить. Важно не промолчать.

– Слишком поздно. Мои слова уже ничего не стоят.

– Нет, стоят!

Какая уверенность, а ведь Амайре не исполнилось еще и двадцати. Вылитый я в ее возрасте. Весь мир у твоих ног – это приманка для молодых. Годы рушат и наши мечты, и нашу самоуверенность. В конце концов под ногами остаются лишь камни, и ты понимаешь, что кроме них, собственно, ничего и не было.

Амайра взяла меня за руку.