Портал в никуда.

– Не нравится мне ваш Норт, – плюхнувшись рядом, объявила Ненн. – Зануда и паршивец. Я не доверяю ему.

– Никому из них нельзя доверять, – заметил я. – Они просто пешки и не понимают, что произойдет, если у Вороньей лапы получится с сердцем. Считают, будто Безымянные хотят нас спасти. Вообще, люди готовы убедить себя в чем угодно, лишь бы достичь цели. Занятно, но ублюдок Саравор видел это отчетливей, чем они сами.

– Я присмотрю за Нортом, – пообещала Ненн. – Как обычно, прикрою твою спину.

– Да, ты всегда прикрывала меня. Ненн, я скучаю по тебе. Даже после всего – скучаю.

– Скажешь тоже, – рассмеялась она. – Я-то никуда не делась, сижу рядом и готова перепить тебя вусмерть.

– Увы. Ты делась. Вправду. Пусть и кажешься порой такой реальной, что хоть щупай. А иногда, как сейчас, я понимаю: ты – тень. Призрак. Отражение моей вины, и ничего больше.

– Да ладно. Не вини себя. Я жила, любила. Мне повезло уйти с мечом в руке. Знаешь, жизнь – это не гонка к смертному одру в надежде, что там, в конце, ты сможешь отдохнуть и все забыть. Лично я погуляла всласть и ушла эпично. С громом и во имя общей пользы. Как и хотела.

– Тогда, может, стоило уйти, напившись, оттрахав Бетча и плюнув в лицо какому-нибудь знатному дерьму?

Ненн заржала.

– Эх, было бы здорово! Ну а ты, Рихальт? Готов?

– Я давно готов – насколько вообще реально подготовиться к смерти. Кстати, как там, на другой стороне? Как мы и представляли?

– А мне откуда знать? – Ненн пожала плечами. – Я же застряла тут, с тобой. К чему эта штука, по-твоему?

Она кивнула в сторону арки над лестницей.

– Не знаю. Никогда про такое не слышал. Может, новинка Морока?

– Новинка, старинка, хм… И тебе не интересно заглянуть?

– Нисколечко, – отрезал я.

– Но ты же все равно туда зайдешь.

Я скривился. М-да, призрак моей вины был честнее со мной, чем я сам.

– Меня вряд ли пропустят дальше, если я не зайду. Морок не говорит со мной, но упорно тащит сюда. Как думаешь, чего он хочет?

– А чего хочет любой из нас? – сказала Ненн. – Жить, продолжаться, делать что-то своим. Так ты пойдешь?

– Пока нет. Только когда пойму, что буду с этого иметь.

Амайра и Дантри сидели вдвоем у маленького костерка. И не было им дела до переменчивой отравленной пустыни вокруг, монстров и войны. Вот Амайра рассмеялась над шуткой, наверняка вовсе и не смешной. Вот Дантри протянул руку, поправил прядь волос, которую можно было и не поправлять. Вот они посмотрели друг на друга.

Мне сдавило глотку. Я отвернулся.

– Не тошнит от сладенького с соплями? – спросил скотина Малдон, но как-то без привычной желчности.

В руках он держал что-то черное, длинное, слегка изогнутое. Я не сразу понял, что именно.

Жало с хвоста шантара. У основания его пульсировала железа, похожая на обсидиановую мошонку. Мне захотелось схватить жало, но я усилием воли подавил желание.

– Не стоило его брать.

– Полезное оружие, – объявил Малдон и сделал пару выпадов.

– Выбрось. Не могу находиться рядом с этой штукой. Валия права. Меня и так перекосило к чертям, а от нее может стать совсем нехорошо.

Я чуял скопившийся в железе яд, мощный и страшный. И притягательный.

– Ну, жрать жало тебе уж точно не стоит. Лучше погоняй им Дантри, если он распустит руки. Кстати, могу одолжить удавку, мало ли, решишь по-тихому. Он хотя бы перестанет читать ей свои жуткие стихи.

По спине пробежал холодок.

– Удавку? – едва слышно спросил я.

– Думаю, где-то там, в глубине, ты знал, – поглаживая пальцем жало, произнес Малдон. – Просто не торопился себе признаваться.

Увы, в чем-то мелкий паршивец был прав. Мне не слишком хотелось думать о тех смертях.

Задушенная Линетт и сообщение о «малыше» поблизости. Йосаф с ножом в спине. Закрывшийся в башне Клаун, вроде бы защищенный охранными заклятиями. Как сказала Каналина? «Других выходов там нет. Разве что убийца спрыгнул с пятого этажа».

Бессмертный ублюдок именно это и сделал.

– Зачем? – спросил я.

– Ты знаешь, зачем. Ради финала. Чтобы мы остались последними фигурами на доске, когда придет время. Галхэрроу, у тебя полно талантов. Но легко убивать ты так и не научился. Нежная, тепленькая душа. Хладнокровное убийство – не в твоем духе. А поле надо было расчистить.

Он ошибался. Я спокойно убил Сильпура в Сумеречных вратах.

Малдон указал на меня жалом.

– Амайра должна понять, что в свое время придется отдать все. Без остатка. Скажи ей. И напомни Дантри про его роль. Я бросился с той башни не ради удовольствия.

Безжалостный мелкий уродец. Но Амайра, и правда, стала непредсказуемой. Она служила Вороньей лапе, но и мне тоже. Наши планы смыкались идеально, как челюсти росомахи. Раньше я мог предсказать любое ее движение, но теперь Дантри забрал у меня эту уверенность.

Я вздохнул. Придется поступить не совсем честно. Но что поделаешь, они не оставили мне выбора.

– И еще одно, – добавил Малдон. – Зима.

– Валия? – отвернувшись, переспросил я. – А с ней какие проблемы?

– Вы с Амайрой не единственные капитаны здесь.

– Валия все узнала от Нолла. Но теперь Нолла нет, и она не работает больше на Безымянного. Валия за нас. Когда придет время, она не преградит нам путь.

– А ты, случаем, не так же слеп насчет нее, как Дантри насчет Амайры?

Если Малдон вбивал себе что-то в голову, спорить с ним было бесполезно. Я оставил его развлекаться с жалом и пошел по своим делам.

– Ты уже придумал, как убраться от чертовой лестницы? – осведомилась Амайра, когда я вторгся в их с Дантри счастливый мирок.

Она выглядела усталой, но здоровой и крепкой. Наверное, Морок щадил влюбленных. А может, им просто было плевать на его поганые чудеса.

– У меня есть парочка идей. Идите за мной. Оба. Я прочитаю Морок, а вам придется кое-что понять.

Я увел их подальше от остальных. Амайра волновалась. Это было видно по ее движениям и тому, как она прикусила нижнюю губу. Мы миновали недлинный склон, засыпанный щебнем, а потом через расщелину снова вышли на песчаную равнину. Здесь, вдали от лагеря, нас никто не смог бы подслушать, даже спиннеры с их трюками. С магами осторожность никогда не бывает лишней.

– Ты учишь Валию работать со станком? – внезапно развернувшись, спросил я.

– Да, учу, – ответил Дантри. – Она отличная ученица. А в чем дело?

– Я должен быть уверен, что у нас есть еще один человек для станка. Мы излишне полагаемся на самих себя, работаем в одиночку – ты, я, Малдон. Многое возложено на малое число спин.