На предприятии использовалось большое количество нержавеющей стали. Ее поставки по вине союзных Госплана и Госснаба шли хаотично, ненадежно. Для того чтобы не лихорадило наш отлаженный, как часовой механизм, заводской конвейер, приходилось принимать нештатные превентивные меры, например доставлять нержавейку на самолетах. Когда нелады с обеспечением материалом достигли апогея и под угрозой срыва оказались сверхважные планы, начал направлять шифровки руководству страны[619].

Министр черной металлургии СССР (1985–1989) Серафим Колпаков, в те же годы, что и Анфимов, работавший директором Новолипецкого металлургического комбината, в свою очередь рассказывает о причинах подобной ситуации. По его опыту, Госснаб настолько плохо планировал «оборачиваемость» металла, что он между изготовлением и выходом в качестве конечного продукта машиностроения перемещался по стране четыре раза. При этом по факту существовало две системы поставок: через Госплан (утверждавший «фонды», то есть направление поставок) и Госснаб (раздававший конкретные «наряды на поставку») и через кооперированные поставки в рамках производственной цепочки внутри министерства. В идеале обе системы должны были совпадать, однако этого не происходило, поскольку Госплан и Госснаб в этом отношении были непредсказуемы. Став министром, Колпаков потребовал выполнения прежде всего кооперационных планов, и только тогда (с 1988 года), по его словам, министерство на 100 % стало выполнять государственный план по поставкам[620]. Правда, в мемуарах он признает свои особые отношения с главой правительства Николаем Рыжковым. Они сложились еще тогда, когда они оба были директорами заводов и партнерами в производственной цепочке. Очевидное покровительство Рыжкова, собственно, и объясняет, почему Колпаков избегал наказания за нарушения плановых заданий Госснаба.

Госснаб был гигантской организацией, которой в 1965–1976 годах руководил еще один представитель «днепропетровской хунты» (точнее, знакомый Брежнева по послевоенному Запорожью), бывший директор крупнейших металлургических заводов Вениамин Дымшиц (1910–1993). Он в течение двух десятилетий (1962–1985) был также заместителем председателя Совмина СССР и оставался самым высокопоставленным евреем в советском руководстве. Госснаб явно считался в негласном рейтинге советских институций ведомством «второго плана», в отличие даже от Госплана СССР, поэтому там не было открытой дискриминации по этническому признаку, как в вышестоящих ведомствах, и в его руководстве были и другие люди с очевидно еврейскими фамилиями, именами и отчествами, которых в аппарате Совмина, ВПК или ЦК КПСС было не найти[621].

На момент начала работы Дымшица, в 1967 году, Госснаб уже поражал проверяющих размерами и сложностью структуры: тогда в 40 его управлениях и входящих в них 136 отделах и подотделах работало 1300 сотрудников[622], а в организациях при нем (центрального подчинения) — 5382 человека. Это было самое крупное центральное ведомство, примерно в два раза больше Госплана (3168 человек на тот момент)[623]. В республиках было еще сложнее. Так, в Украине, кроме главного управления с 408 сотрудниками, было 7 территориальных управлений с 1062 сотрудниками, а также семь главснабов и главкомплектов со штатом в еще 1053 человека[624]. Через 10 лет это все хозяйство выросло вдвое.

Специалист по вычислительной технике Ираида Дудко проработала в системе Госснаба с 1972 по 1980 год, в том числе с июня 1973 года была в Союзглавхимнефтемаше Госснаба СССР начальником отдела внедрения экономико-математических методов и вычислительной техники. Свою работу она считала заведомо бессмысленной, хотя в 1970-е годы в Госснабе удалось запустить огромный вычислительный центр, который должен был на основе научных методов и предельно рационально распределять огромную номенклатуру производимой и потребляемой в стране продукции. Далее вам предлагается весьма продолжительная цитата из ее мемуаров, которая исчерпывающе описывает задачи Госснаба и то, как они решались:

Отправной точкой всех работ, выполняемых Госснабом СССР, являлись спускаемые ему Госпланом СССР пятилетние и текущие планы выпуска основной продукции, необходимой для функционирования предприятий и заводов страны и потребляемой всеми регионами СССР. <…> В этих планах указывались основные контрольные цифры оборудования и другой номенклатуры продукции, которые заводы должны были выпустить в обязательном порядке. При этом Совет Министров СССР и Госплан СССР утверждают планы производства, балансы и планы распределения по укрупненной номенклатуре, охватывающей до 2 тысяч наименований продукции, а Госснаб СССР — до 12 тысяч наименований. Я не хочу излагать здесь всю технологию работ, выполняемых Госснабом. <…> Союзглавснабсбыты (тематические главки Госснаба. — Н. М.) получали от всех предприятий страны ЗАЯВКИ, в которых указывали свои потребности в том или другом виде продукции… Объемы заявляемой продукции не должны быть ниже контрольных объемов, спускаемых Госпланом. На самом деле потребность в продукции всегда была больше этих контрольных цифр, так как в ней нуждались предприятия — на такие виды работ, как ремонтные, и многие другие. То есть была продукция, которая не контролировалась Госпланом. Тогда эта функция (планирования) также ложилась на Госснаб. Работа сводилась к следующему. Каждый завод должен был составить «ЗАЯВКУ» на необходимую ему продукцию и представить ее в Союзглавснабсбыт, за которым эта продукция была закреплена. Компьютеров тогда еще на рабочих местах не было. Централизованно заявки не собирались. Когда начиналась «заявочная» пора, в Главки с заводов направлялись «ходоки». Это были снабженцы с заводов всей страны. И какие-то они были все похожие: заискивающе улыбающиеся, уставшие и с портфелями, набитыми бумагами с цифрами и скромными презентами.

Такой человечек осторожненько приоткрывал дверь «своего» родного главка, так же осторожненько просовывал голову в образовавшуюся щель и замирал. При скрипе двери головы всех кураторов поворачивались в сторону двери. Затем все головы кроме одной опять опускались к своим тетрадям. А та единственная неотвернувшаяся голова приветливо кивала и, поскольку рядом стоящий со столом стул был обычно занят кем-то еще, говорила: «Здравствуйте. Посидите в коридоре, я освобожусь и вас приглашу». Поскольку номенклатура продукции, которая была нужна заводу, распределялась несколькими главками, такой «ходок» несколько дней проводил, высиживая в коридорах под дверями разных главков.

А куратор, побеседовав с представителем завода, открывала свою очередную тетрадочку и сравнивала цифры прошлогодней заявки и новой. Чаще всего задавались одни и те же вопросы. Почему у завода увеличилась потребность, ну, скажем, на такие-то насосы? Ведь они дефицитные. И выпуск их в следующем году не увеличился. Где же на всех набраться?

Бедный снабженец то краснел, то бледнел, то обливался потом, то вдруг расплывался в счастливой улыбке. Разговаривать приходилось шепотом, чтобы не мешать другим работающим в отделе. Комнаты в помещениях старых казарм были большими, и отделы были тоже не маленькие. Наконец, разговор заканчивался тем, что основная заявка принималась, ряд позиций оставался под вопросом: «Оставьте… Посмотрим… Может быть… Звоните…»… <…>

Чтобы не отрывать основных работников Союзглавснабсбытов от основной работы,