— Вот оно! — завопил Коннор. — Ты готова запечатлеть это?

Я держала телефон и снимала брата, бросающего хлеб уткам.

И мы совсем не ожидали, что одна из уток бросится на него.

— Черт! — заорал Коннор, убегая, а утка погналась за ним.

Я так хохотала, что даже не смогла заснять этот момент.

— Тупая утка! — крикнул Коннор. — Не дам тебе больше хлеба.

Подняв брошенный хлеб, я раскрошила его и бросила остальным уткам. Пока они ели, я наклонилась и подняла с земли утиное перо. Я убрала его в свой рюкзак, мой сувенир в память о Солт-Лейк-Сити.

— Порядок, — сказал Коннор, подбегая ко мне. — Утка отстала. — Он тяжело дышал, уперев руки в колени. — Так… Зака здесь не было.

Я не хотела говорить об этом, не сейчас.

— Ага. Я знаю.

— Ты его прогнала?

Я не ответила, и не было нужды отвечать. В состоянии стресса мы с Коннором обычно действовали одинаково, отталкивая всех, кто подвернется под руку.

— Записывая свой альбом, я закрылся от всех, — сказал Коннор, — включая тебя. И до сих пор невероятно об этом жалею. Я боялся, что не смогу закрепить свой успех этим альбомом, поэтому пропадал в студии день и ночь. Я писал песню за песней, отключив всех, кто был за теми четырьмя стенами.

— Я помню.

Он слегка толкнул меня плечом:

— Не наступай на те же грабли, сестренка.

— Я думаю, что окончательно все испортила, Коннор. Я сказала не то, что думала на самом деле, лучше бы я этого вообще не говорила. Я была так зла. Я и сейчас зла.

— Не отталкивай людей, которые действительно хотят тебя услышать, — сказал Коннор. — Такие люди встречаются очень редко.

— Я не могу взять свои слова обратно.

— Не можешь, — согласился он. — Но ты можешь иметь свою точку зрения. И ты можешь все исправить в будущем.

— Я не знаю, можно ли забыть то, что я сказала.

Он молчал, и я посмотрела на него, пытаясь понять, о чем он думает. Он смотрел на озеро.

— А ты? — спросила я. — Ты говорил с Ланой?

— Скорее всего, Лана сегодня вечером пойдет на национальное ТВ и расскажет всем, что я не натурал, — тихо сказал Коннор. — А я не готов говорить об этом публично. Я даже не готов обсуждать это между нами. Я для этого недостаточно знаменит. Я просто знаю, что меня привлекают самые разные люди. Я очень надеюсь, что она даст мне сказать об этом, когда я буду готов.

До этого момента Коннор при мне упоминал о своей сексуальной ориентации только однажды. Наутро после того, как они с Ланой так напились, что разболтали все свои секреты, он разбудил меня и плакал, сидя на кровати и повторяя все, что он ей наговорил.

— Я знаю, это был тяжелый год для всех, но я всегда буду тебя любить. Несмотря ни на что.

— Спасибо, Кейт.

Я поцеловала его в щеку и крепко обняла за плечи.

— Что теперь будет? — спросил Коннор.

Я со вздохом отпустила его.

— Думаю, мы перестанем прятать головы в песок.

— Может, здесь останемся? — спросил Коннор, показывая на озеро.

— Нам пока никуда не надо?

Так мы провели остаток утра, пытаясь найти покой в безмятежной глади озера. Насладиться затишьем перед бурей.

* * *

Никто никогда не рассказывает о том, как трудно толкать тележку, передвигаясь на костылях.

Я взяла такси до ближайшего гипермаркета Target и пыталась собрать все, что нужно для моего подарка-извинения перед Заком. Но быстро сдалась, оформила заказ на самовывоз и ждала, когда его выполнят. Доска для постера. Упаковка маркеров. Цветная бумага. Палочка клея. И много клея с блестками. Я собиралась сделать самую большую глупость в своей жизни. Но я надеялась, что она будет достаточно глупой и потому сработает.

К счастью, сотрудник Target помог мне донести покупки до машины. Я вернулась в наш автобус и разложила свои припасы на маленьком столе. У меня было два с половиной часа до конца шоу. И тридцать минут до начала прямого эфира с Ланой.

Я отложила просмотр интервью до тех пор, пока Коннор не закончит концерт. А потом мы собирались узнать, что сказала Лана. Все вместе. Папа был на связи с адвокатом, готовым подать иск в суд, если договор о неразглашении будет нарушен. Но не это важно; ущерб все равно уже будет нанесен.

Тем временем я хотела застать Зака прежде, чем подводить итог выступлению Ланы. И я принялась мастерить самодельный гигантский плакат с извинениями. Но я знала, что Зак не ответит мне, если я покажу его в его гримерке, что бы я ни сказала. Нужно было что-то необычное, чтобы достучаться до него, что заставило бы его выслушать меня. И я рассчитывала, что этот плакат будет моим входным билетом.

Следующие полтора часа я провела за его оформлением. Я старалась сделать его менее детским, более причудливым и ярким, но в конце концов он стал похож на взрыв блестящего клея.

С внешней стороны я написала «ПРОСТИ, ЗАК» крупными заглавными буквами, вырезанными из цветной бумаги. Я обвела их волнистыми линиями и стрелами, сделав более яркими.

С внутренней стороны я перечислила некоторые наиболее памятные моменты, проведенные вместе. А в центре приклеила вырезанное из цветной бумаги большое сердце.

Я напомнила ночь первого ленивого свидания, наклеив вырезанные телевизор и двух человечков, лежащих в кровати. Эпизод сDrama Llamaя проиллюстрировала фигуркой ламы и зеленым светом вокруг головы ламы. Я изобразила наш день в Атланте белым медведем и двумя фигурками, держащими бутылки кока-колы. И я напомнила, как звонила ему после травмы колена, приклеив фигурку в такси и другую, стоящую поодаль с телефоном.

Я положила плакат в рюкзак, вышла из автобуса и направилась за кулисы на арене. На сцене пели на бис, значит, скоро «Скайлайн» вернутся в гримерку. Найти их комнату оказалось довольно непросто, так как на этой арене за кулисами я не была. Песня кончилась, и зал взорвался аплодисментами.

Я прислонилась к стене, стараясь успокоить дыхание и дать отдых ноющим подмышкам. Я выудила плакат из рюкзака и стала ждать.

Первой за кулисами появилась Маккензи. Она удивленно посмотрела на меня, но ничего не спросила и исчезла в своей гримерке. Я услышала болтовню ее подтанцовки, прежде чем за ней закрылась дверь.

Следующим был Коннор, он остановился и уставился на меня.

— Что это ты делаешь? — спросил он, разглядывая сначала плакат, потом меня.

— Прошу прощения.

Он покачал головой.

— Ты сделала плакат?

— Я потратила на него кучу времени.

— О боже, — пробормотал он. — Это должно быть интересно.