Матиас смущённо отметил, что Адиан, несмотря на своё нечеловеческое происхождение, выглядит довольно привлекательно. Её не портила ни форма лица, ни заканчивающиеся широкими копытами ноги, ни лёгкая волосатость рук.

Как и Анге, кстати. Шея, раньше смущавшая его, на самом деле была соразмерна, небольшие крепкие груди не имели ничего общего с подростковой неразвитостью, длинные ноги, которые она сейчас изящно спустила с ложа, были совершенством, а само движение — одновременно исполнено достоинства и сексуальности.

Странно, раньше он не замечал за собой такого… таких наклонностей. Тем более, что рядом была Ксения — ослепительно красивая и безмерно любимая.

Будто какой-то стимулятор попал в кровь…

— Где Криди? — спросила вдруг Анге. — Криди… и Ян…

Матиас, проклиная себя за глупость, вскочил и стал озираться. Вокруг беседки была всё та же знакомая пустыня. Вот только ни посадочных ботов, ни Криди с Яном нигде не наблюдалась.

Впрочем, все пустыни похожи.

— Может быть это их перенесли в иной мир? — предположила Адиан. — А нас укрыли в саркофагах на время переноса. К примеру, для защиты от излучения?

Матиас мысленно отметил, что Адиан не просто умна, но ещё и склонна к нестандартным выводам. Ему такое и в голову не приходило. Но всё же он заметил:

— Проще предположить, что мы провели внутри больше времени, чем нам казалось. Ян и Криди не дождались и были отозваны.

— Нет, — резко ответила Адиан. — Не годится. Даже если они были вынуждены покинуть планету, они оставили бы для нас снаряжение и послание. Тут всё было бы завалено ящиками и канистрами.

Матиас кивнул, признавая её правоту.

— У меня непривычные ощущения… — внезапно сказала Ксения. — Нет, не совсем верно! Ощущения знакомы, но обычно я испытывала их после того, как отделялась от матери и становилась частью «вовне».

Она посмотрела на Матиаса и пояснила.

— Яркость бытия. Каждый раз воплощаясь в теле, я испытывала сенсорный экстаз. От самого ощущения тела. От дыхания, сердцебиения, движения каждого мускула. От прикосновений к поверхностям: гладким и шершавым, теплым и холодным. От вкуса и запаха. От вида других созданий и от собственной внешности.

Матиас вздрогнул.

Да, всё было именно так.

— Значит, нас просканировали и воссоздали заново? — предположил он. — Но почему на том же самом…

Мысленно хлопнув себя по лбу, старпом кинулся к ближайшему выходу из беседки. Каждый шаг, действительно, был наслаждением. И касание прохладного металлического пола, и плотный шершавый песок, и каменистая равнина…

Он остановился, отбежав от беседки метров пять. Обернулся кругом. Поднял голову к небу.

— Ну? — выкрикнула Ксения.

— Мы не в Канзасе, детка… — произнёс Матиас ту банальность, которая, тем не менее, объясняла всё.

Ксения вышла из беседки и подошла к нему. Взяла за руку. И лишь потом посмотрела вверх.

— Лючия не соврала, — сказал Матиас то, что теперь было очевидно. — Мы на Лисс. На настоящем Лисс.

Лючия лежала на кушетке под работающим автодоктором. Датчики скользили по её голове, разглаживая волосы и временами застывая. Девушке дали одеться в её собственную форму, Соколовского в первую очередь интересовал мозг, а не тело.

С телом у Лючии всё уже было прекрасно, большинство ран не оставили следов.

— Повышенная температура мозга, — сказал Лев мрачно. — Гормоны зашкаливают. Что вы сделали с ней, Фло?

Серокожий гуманоид дёрнул плечами. То ли копировал человеческий жест, то ли у них был свой, похожий. Заговорил:

— После произошедшего в червоточине стало очевидно, что Анне и Лючии внедрены ложные нейронные системы. Оставив Лючию в живых вы пошли на большой риск, и мы приняли решения сконцентрироваться на наблюдении за ней.

— Как вы могли это сделать внутри моего корабля? — резко спросил Горчаков. — И как извлекли её к себе?

— А как мы могли прятаться от вас, находясь совсем рядом? — вопросом ответил Фло. — Технологии.

— Человечество выразит протест, — пробормотал Горчаков.

— Не валяйте дурака, — неожиданно эмоционально ответил Фло. — Мы вас всех спасли.

Командир помолчал пару секунд. Неохотно кивнул.

— Ладно. Это не мне решать. Продолжайте.

— Со второй нейронной системой, да ещё и внедрённой столь быстро и эффективно, Лючия могла представлять опасность, — продолжил Фло. — Как мы и предполагали, у неё были способности дистанционного контакта с электронным системами. Мы отследили её след во вспомогательных цепях вашего искина и приняли меры предосторожности.

Марк, чей любимый облик — пожилой Марк Твен, внимательно следил за ними с экрана, страдальчески закатил глаза. Достал из-под обшлага сюртука старый «кольт» и пустил пулю себе в лоб. Подул на ствол и спрятал револьвер обратно.

— Не переживай, искин, — сказал Фло. — Во многих аспектах ты совершеннее того, что доступно нам… Итак, мы извлекли Лючию с корабля и подвергли её изучению. Мы считали, что доминантная нейросеть, внедрённая информационным пакетом Стирателей, стала главенствующей, а её прежняя оригинальная личность подавлена и является не более чем паразитным воспоминанием внутри фальшивой нейросети. Соответственно напрашивалось решение — погасить доминантную нейросеть. В лучшем варианте у Лючии восстановилась бы прежняя личность. В худшем она вернулась бы в состояние девочки с потерей памяти за последние годы. Вам понятно?

— Понятно, — сказал Соколовский, косясь на экраны автодоктора. — Но, похоже, всё пошло не так?

— Да, — подтвердил Фло. — Мы обнаружили, что доминирующая нейросеть, назовём её «Лючия-два», столь же полноценна, как и её прежняя личность — «Лючия-один».

Соколовский нахмурился:

— То есть…

— Это не набор императивных директив и ложных воспоминаний, доктор. Это полноценные шесть лет, прожитые Лючией в иной реальности. От и до. Со всеми положенными воспоминаниями, частично яркими, частично подзабытыми или вытесненными. С развитием личности, обретенными знаниями и опытом. Она действует не по принуждению, командир Горчаков, её поступки осознанны и обдуманы.

— Мы заметили, — мрачно сказал Горчаков. — Лючия… очень целеустремленна и мотивирована.

— С фальшивой нейросетью всё было бы просто — она не несёт полезной информации и не является полноценной личностью, — продолжал Фло. — Мы бы её стерли и попытались реактивировать прежнюю личность. Но нейросеть Стирателей не менее реальна, чем изначальная личность Лючии-один. По сути это было бы убийством Лючии-два.

Горчаков вздохнул.

— Да, печально. Только Лючия-два — убийца и предатель. Возможно, стоило считать это казнью? И позаботиться о несчастной девочке, о первоначальной личности?

— Не очень моральное решение, — глядя на командира своими большими немигающими глазами, ответил Фло. — И не очень мудрое. Если Лючия-два реальна, то её воспоминания и знания крайне ценны. По сути это основной источник знаний о Стирателях.

— Тогда что вы сделали? — заинтересовался Соколовский.

— Мы создали внешнюю оболочку для обеих нейросетей, — сказал Фло. — Новую личность, в которой объединены и Лючия-один, и