позволяя своему взгляду блуждать по ямочке на его подбородке, целоваться с Чарли было отличной идеей. Потому что при первых поцелуях с новым человеком всегда возникала искра — это было естественно.

Поэтому логично было предположить, что чем больше я буду целоваться с Чарли и стирать новизну, тем меньше искр будет и тем более обыденным всё станет.

«Это, — подумала я, пока он посмотрел на меня, — это был план».

— Умница, — Чарли взял меня за руку и подвёл к огромной сосне. Мы всё ещё были на людях, но дерево давало нам немного уединения. Я почувствовала ствол у себя за спиной, когда он приблизил свои губы к моим, так близко, что наше дыхание смешалось, а потом остановился.

Замер, его тёмные глаза горячо смотрели на меня.

Посылая электрический разряд по каждому нервному окончанию в моём теле, пока он ждал, что я сделаю ход.

Я положила руки ему на грудь, чувствуя себя смелой, когда захватила зубами его нижнюю губу и провела ими по краю. Его дыхание немного сбилось, когда я лизнула уголок его рта, а потом слегка наклонила голову и закрыла глаза, чувствуя дикую уверенность, которая была новой и совершенно опьяняющей.

Чарли оставался неподвижным всё то время, пока я играла с ним, но также внезапно он приблизился, прижав меня спиной к дереву, когда его губы взяли верх. Это было похоже на то, как летний моросящий дождь внезапно превращается в ливень после раската грома, резко переходя от лёгкого намёка на дождь к проливной буре, вызванной молнией.

Его руки сжали моё лицо сильным, но не болезненным захватом, а его тело приблизилось ещё ближе, когда его губы, зубы и язык стали неистово исследовать мои. Игра была забыта, техника оставлена позади, когда он целовал меня так, словно я переезжала в Молдову, и это был наш последний раз вместе.

Он целовал меня так, будто сдерживался годами и наконец сдался.

Ни один поцелуй в истории человечества не был настолько хорош, и я схватилась за его рубашку обеими руками, изо всех сил стараясь отвечать на его поцелуй так же идеально, полностью в него вкладываясь.

Сквозь бурю донёсся шум, и я услышала людей, идущих в нашем направлении.

Чарли отстранился и наблюдал за мной, его глаза блуждали по моему лицу. Он не ухмыльнулся и не пошутил, и его голос был хриплым, когда он сказал: — Они наблюдают за нами.

— Что? — спросила я, дотронувшись до своих губ указательным пальцем. — Наблюдают?

Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул и кивнул.

— Они перестали кататься и разговаривают. Причём очень эмоционально.

— Серьёзно?

— О да, — сказал он, глядя в сторону катка. — Похоже, проблемы в раю.

— Эм, это правда здорово, — пробормотала я, всё ещё пребывая в эйфории от поцелуя. Заправив волосы за ухо, я протараторила: — Да. Здорово.

Это вернуло его взгляд к моему лицу, и его губы растянулись в медленной полуулыбке.

— Ты чертовски прекрасна, когда пьяна от поцелуев, Митчелл, ты знала об этом?

Я улыбнулась ему в ответ, чувствуя жар, несмотря на холодный осенний вечер. Я и ощущала себя пьяной, блаженной, легкомысленной, опьянённая Чарли, его поцелуем и неожиданным комплиментом. Его самодовольное «чертовски прекрасна» звучал для меня так, будто он назвал меня самым красивым созданием, которое он когда-либо видел.

— Нет, не знала, — сказала я, прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы сдержать смешок. — Спасибо.

Он протянул руку и провёл пальцем по моей щеке, пробормотав «Моя любимая вещь», прежде чем отвернуться от меня и крикнуть: — Холодно, Эмили, мы можем пойти домой и выпить какао, или вы будете кататься на коньках всю ночь?

Глава 34

Бейли

— Очкарик?

Я лежала там на раскладном диване, уставившись в потолок. — Да?

— Ты ведь знаешь, что нет ничего плохого в том, что он тебе нравится?

— Кто?

— Скотт. — Голос Чарли был хриплым от сонливости, когда он сказал: — Это ничего не изменит в отношениях с твоим отцом, если он тебе нравится.

— Что? Чарли. — Я села и посмотрела в его направлении, хотя не могла разглядеть ничего больше, чем его силуэт в темноте. Мне не хотелось, чтобы он говорил это, потому что я и так с трудом сохраняла решимость во всём этом плане по избавлению от Скотта. — Разве ты не тот, кто должен мне помогать саботировать его отношения?

— Успокойся, — сказал он с весельем в голосе. — Я здесь, чтобы испортить ему выходные — не беспокойся. Но честно говоря, он хороший парень, и если ты передумаешь, в этом нет ничего плохого.

— Ну, я не передумаю, — я покачала головой и попыталась забыть, насколько «хорошим парнем» был Скотт, потому что это не имело значения — дело было не в этом. Моя забота была о сохранении нормальности моей жизни, утешительном постоянстве моей семейной ячейки из двух человек. — Меня не волнует, насколько он хороший. Я не хочу, чтобы он переезжал и менял всё.

— И это нормально, — сказал он. — Теперь ложись обратно, как хорошая девочка.

— Пошёл ты, — сказала я, делая именно то, что он сказал. Я перевернулась на бок. — Так что там за история с твоими родителями, Чарли?

Мне вдруг захотелось узнать больше о своём партнёре по преступлению.

— Я знаю основные моменты: парень твоей мамы — отстой, и они ждут ребёнка. Но ты никогда не вдаёшься в подробности, а я вечно ною об этом.

— Это скучная хрень, — сказал он, но по его тону я поняла, что он изо всех сил пытается звучать скучающим. — После развода мои родители полностью сосредоточились на своём будущем, никогда не оглядываясь назад. Мой папа снова женат и ожидает ребёнка от своей жены, а моя мама отчаянно пытается сделать то же самое с Кларком. И теперь у них будет ребёнок.

Я не хотела давить, потому что меньше всего мне хотелось напоминать ему о несчастье, но внезапно я обнаружила, что жажду узнать предысторию Чарли.

— Тебе нравится жена твоего отца?

— Она кажется достаточно милой, хотя