жизни, своих похождениях, о сплетнях, обсуждал детали недавнего скандала и даже преступления. Заняло это порядка полутра часов и Андрею пришлось слушать барона, иначе тот мог бы и не помочь в нужном деле, зная насколько капризен и неприветлив бывает тот, а ещё обожает поговорить.

— Надеюсь вы, мой друг, пригласите меня на свою свадьбу, уж очень хочется выпить за вас, — мечтательно произнес тот.

— Вы будите первым, кто окажется за столом, — смеясь ответил Андрей. — Но вот о чем я хотел спросить. Насколько хорошо вы знаете господина Шейра и барона Неймана.

— Карл Филиппович мой старинный приятель, — важно заявил Миллеров. — Он будучи ещё мальчишкой прибыл в Россию и остался здесь. Знаю он любит поиграть в карты и всякие сложные дела ему по плечу, настолько он пронырлив и умен.

— У меня к нему дело! Быть может вы сможете поведать где я могу его найти? — С надеждой спросил князь.

— Как не знать, — протянул барон. — Он служил у покойного графа, а теперича осел в столице на Сергиевской в доходном доме Покатилова. Ежели вам это поможет.

— Вы даже не знаете насколько, — с улыбкой ответил Андрей, зная теперича что немцу не уйти от ответа. — Сердечно благодарю, Степан Андреевич. Я ваш должник!

— Бог с вами, мы же не чужие, я знаю вас сколько себя помню и ежели надобно я к вашим услугам.

Не теряя времени Андрей распрощался с бароном, хотя тот упрашивал его выпить кофе, но князь обещал зайти в ближайшее время, сославшись на срочные дела. Уже усевшись в пролетку и скомандовав: «На Сергиевскую, 15!», Андрей вспомнил, что совершенно забыл спросить о бароне Неймане, но подумал что это уже не важно — главное найти немца, а тот сведёт его со своим хозяином.

Тем временем Карл Филиппович ничего не подозревая просидел в трактире возле Смольного более пары часов, зацепившись разговором со знакомым купцом. Возвращаться он намеревался написать очередное письмо Марьяне, ведь та с нетерпением ждёт его отчёта по делу Протасова. Едва оказавшись в апартаментах, ему уже доложили о прибытие гостя, ожидающего битый час в гостиной. Тот и понятия не имел кем был его посетитель, ведь он никого не ждал и видеть никого не хотел.

— День добрый, — нахмурив брови предстал тот перед Протасовым. — Чем обязан?

— И вам того же, — с ухмылкой ответил Андрей. — Пришёл дабы встретится с твоим хозяином и надеюсь ты организуешь нашу встречу.

— Как бы не так князь, — скривив лицо отозвался Карл. — Барон не желает плясать под вашу дудку, он сам решит относительно вас.

— Как это понимать? — Раздражённо бросил Андрей теряя терпение, каких трудов ему стоило добраться до немца, а тот смеет дерзить.

— А так, господин князь! Вы немедля покинуть мой дом и больше я не желаю вас видеть, — злобно ответил тот.

Глава Андрея округлились, лицо исказилось — он был готов схватить за грудки немца и вытрясти ту самую расписку.

— Как ты смеешь грубить, слуга? — Рявкнул Протасов теряя терпение, он намеревался решить все спокойно, а тут жалкий прислужник ведёт себя точно он благородных кровей.

— Все слуги, ваше сиятельств, в вашем распоряжении, а я подчиняюсь только своему хозяину, — заявил Карл.

— Да ты не знаешь с кем связываешься, — угрожающе тот выставил палец.

— В вашем ли положении бросаться угрозами? — Насмешливо заметил Карл Филиппович.

— Где расписка? — Требовательно бросил Андрей.

— У того кто уже готов пустит её в ход, — издевательски произнес тот. — И вы ничего не сможете сделать!

— Что ж тогда передай барону, что я прошу с ним встречи, — более спокойно произнес князь, понимая что грубостью и напором ничего не сделать.

Карл Филиппович вальяжно прошёл к окну наслаждаясь нервозность и безнадёжностью князя.

— Барон сам вас найдёт когда придёт время и то станет необходимостью, а пока не обессудьте. — Сказал он.

— Надеюсь твой хозяин не станет тянуть, иначе я сойду с ума, — произнес обречённо Андрей.

— Оно и видно, князь, что не мало вы проигрываете, не равен час и второе — последнее имение подпишите, — иронично произнес немец.

— Я буду ждать, — прочеканил Андрей и развернулся к выходу.

Когда тот ушёл, Карл Филиппович расположился возле камина, размышляя над эти неприятным визитом. Думая, что Марьяне очень понравится новость о визите Протасова, что тот видимо не может голову положить на подушку. Через два он отправляется в Смоленскую губернию, дабы разобраться с делами поместья, а далее его ждёт Богородицкий уезд.

Андрей вышел в скрерном настроении, он чувствовал себя так, точно по нему проехала телега. Захотелось забыться, и не долго думая он отправился в ближайший трактир дабы немного выпить и заглушить рвущуюся злобу. Коварный и неприступный немец нынче нанёс ему сильный удар, Андрей ожидал чего угодно, но только не того что тот станет так грубо говорить. Страшные мысли наваливались точно камни на раненую гордость и самолюбие и подозвав полового, он скомандовал принести ему пару рюмок водки.

Глава 50

Тульская губерния Богородицкий уезд, усадьба князя Королёва

Погожим апрельским днем в парке возле большого векового дуба бегал мальчик лет пяти, запуская воздушного змея как можно выше. За ним с улыбкой наблюдала молоденькая служанка-няня и мечтательно посматривала в сторону, где разрослись кусты сирени. Когда же появился конюх, что служил в имении, та встрепенулась, а тот не долго думая подозвал к себе. Убедившись, что ребёнок в порядке и сейчас с усердием распутывает нитку, которая держала змея — поспешила к возлюбленному.

За этой сценой в стороне у дороги наблюдала Марьяна, сжимая в руке перстень, что когда-то ей подарил Алексей. Она давно хотела послать ему его вещь, ведь ей та ни к чему, но все медлила, а нынче решила передать вещицу с кем-то из слуг. Она стояла за деревьями и старалась остаться незамеченной, а когда мальчик подбежал к ней ближе, то в голове возник идеальный план. Ребёнок смеялся и радовался новой игрушке, не видел Мари, которая наблюдала за ним, зная что это сын Алексея. Она неспешно подошла к нему с добродушной и приветливый улыбкой.

— Здравствуй, — поприветствовала она его, когда тот обратил свое внимание на неё. — Как твоё имя?

— Мишель, — протянул он, — но можно и Михаил Алексеевич.

Марьяна тихо засмеялась, выражение ребёнка напомнило ей её первую любовь и неизвестно, может и последнюю. Сейчас за прошествии времени, она не чувствовала того, что было когда она покидала Богородицк, все чувства, эмоции приступились, от них остался только пепел в виде воспоминаний.

— Чудесно! — С улыбкой ответила она. — А знаешь у