Я понимала, что нравлюсь ему. Да и мне он тоже нравился все больше и больше. Хотя, конечно, раньше на мужчин такого типажа я не обращала внимания. Вот на таких, как Никита, это пожалуйста. А Павел правильный какой-то, даже скучноватый.

А ведь внешне Павел был вполне неплох. Не красавец, конечно. Но фигура подтянутая, рост высокий, всегда любила высоких мужиков. Черты лица простоватые, но приятные. Ну и, что там скрывать, то, что он был обеспеченным мужчиной, только добавляло ему очков. Не то, чтобы я меркантильна, но успешный и состоятельный мужик – это всегда привлекает.

И, кстати, чего я теряюсь? Да, у нас тут, конечно, не самые подходящие для любовной интриги события, но, с другой стороны, адреналин, опасность. Вон даже Томка умудрилась закрутить роман со следователем. Уж от кого я не ожидала, так это от нее. Вообще, из нас троих, именно я считалась самой легкомысленной и любвеобильной. У меня была масса романов, я быстро увлекалась, и, увы, целомудренной мою жизнь назвать было нельзя. Катька всегда считалась однолюбкой и верной женой, а Томка – слишком серьезной и зажатой, чтобы пускаться во все тяжкие.

Эти несколько дней перевернули все вверх дном. Оказалось, что никакая Катька не верная жена, и Томка вполне способна дать жару, вот уже ночь на дворе, а она все гуляет где-то с нашим следователем, и вряд ли они там только про убийство говорят. А я вместо того, чтобы соблазнить перспективного мужика, который сам явно желает быть соблазненным, лежу тут в одиночестве и строю из себя какую-то долбаную недотрогу. Вот уж, кто бы мог представить такой поворот.

Сон упорно не шел. Кровать казалась мне неудобной и жестковатой, было душно, начала побаливать голова. Я вспомнила, что у меня в сумке лежат таблетки от головной боли, и, поднявшись, стала копаться в ее внутренностях. Таблетки не находились. В сумке царил бардак, из-за того, что свои вещи я кидала туда в спешке, чтобы не нервировать бешеную Эльзу, стоявшую у нас над душой во время экстренного переезда.

– И зачем я взяла столько вещей? – бормотала я себе под нос, извлекая и снова убирая внутрь многочисленные пакеты. – Это потому что сумка у меня большая, вот я тянет ее заполнить всякой фигней. Давно надо было купить небольшой рюкзачок, вроде как у Маришки, тогда и вещей бы столько не влезло…

Внезапно я застыла от неожиданной догадки. Маришкин рюкзачок! Точно, он же стоял тут, на стуле. Мы еще обсуждали это с Томкой, когда Марина пропала. Рюкзачок этот был ярким, приметным. И мы с Томкой поражались, как она могла куда-то сбежать, оставив все свои вещи. И я точно помнила, что сегодня днем этот рюкзачок был тут. Взгляд просто спотыкался о его кислотный цвет. А сейчас его не было.

«Может быть, это Катька его унесла? Ну, чтобы мне не мешался. Когда выяснилось, что мне надо освободить баню для Эльзы. Хотя ей, кажется, было не до этого».

Стало как-то нервно и неуютно. Что, черт побери, происходит в этом доме? Или я уже настолько одурела от усталости и напряжения, что во всем вижу какие-то странные знаки. Ведь могла же Катька прибрать рюкзак своей сестры? Вполне могла. Завтра вот ее и спрошу. А пока надо принять таблетку и все-таки попытаться уснуть.

Аптечка наконец-то нашлась, и тут же передо мной встала другая проблема – мне нечем было запить. К тому же, я явно переборщила с виски во время ужина, и во рту сильно пересохло. По всему выходило, что надо спуститься на кухню за водой.

Решив не одеваться, вряд ли я там кого-то встречу, а если встречу, то ничего страшного не случится, если Катька, к примеру, увидит меня в одной футболке, я метнулась на первый этаж, даже не включая свет, наощупь нашла бутылку с минералкой, к счастью, я помнила, где стояли запасы, и быстро, стараясь никого не потревожить, вернулась на второй этаж.

Я уже собиралась юркнуть в свою комнату, как дверь в соседнюю комнату открылась, и я увидела Павла, тревожно вглядывающегося в темноту коридора.

– Яна? Это ты?

– Яна – это я, – не стала я спорить с очевидным. – Я за водой ходила. Пить очень хочется.

– А, хорошо. А то я услышал, что тут кто-то бродит, решил проверить на всякий случай.

– А почему ты не спишь? – подозрительно спросила я.

– Не спится почему-то, – Павел пожал плечами, и окинул меня странным взглядом. И я тут же вспомнила, что стою перед ним в одной футболке. Ну, она, конечно, была достаточно длинная, так что ничего такого прямо вопиюще неприличного в моем облике не было, но все-таки я несколько смутилась.

Хотя сам Павел тоже был не очень одет.

Дальше все было вполне предсказуемо. Ночь, тишина, полуодетые мужчина и женщина, которые нравятся друг другу. Мы были обречены на этот поцелуй. Он и случился, очень естественно и как-то логично. Словно так было и задумано сразу. Как будто именно для этого я выскочила среди ночи из своей комнаты в неглиже.

В полутьме коридора Павел уже не казался рохлей-интеллигентом. Он был без очков, которые придавали его лицу излишнюю мягкость, и, лишенный этого аксессуара, он нравился мне еще больше. Его тело было наощупь очень твердым, и я подумала, что он наверняка ходит в спортзал. От него пахло гелем для душа, а волосы были чуть влажными. Наверняка не так давно он посетил ванную.

И тут меня парализовало, а потом я и вовсе оттолкнула Павла от себя. Ибо мне пришла в голову совершенно позорная мысль. Мало того, что я тупо поленилась перед сном принять душ, так и трусы, которые были на мне…

Вообще-то я люблю красивое нижнее белье, и у меня есть масса всяких эротичных трусиков, стрингов, или просто кружевных и весьма привольных вещиц. Но, как правило, я надеваю их только тогда, когда есть надежда, что эту красоту увидит еще кто-то, кроме меня. Когда я собиралась на дачу, такой надежды у меня не было. Напротив, я специально взяла с собой старые, слегка полинявшие трусики, предпочтя удобство красоте. И сегодня на мне, как назло, были самые ублюдские из всех возможных. К тому же еще и зашитые на попе.

Допустить, чтобы Павел увидел эту сомнительную красоту я никак не могла.

– Что случилось? – перепугался Павел, с изумлением глядя, как я отскочила от