Шрифт:
Закладка:
– Где мое оружие? – проскрипел Амай таким чудовищным голосом, что дозорный заскулил от ужаса.
– Под землей? – пискнул наугад Тео.
Хоть лицо Амая и оставалось в тени, было видно, что он задумался. Наконец бог пришел к какому-то решению и направился к Тео. Тот сейчас же ощутил, как мочевой пузырь сжался и неожиданно расслабился. По ногам насмерть перепуганного дозорного потекла горячая жидкость.
– Я хочу в другие края, – в задумчивости прошептал Амай. – И хочу забрать всех чужаков и то, что у них с собой было.
– Но с собой нельзя забрать мертвое, – с робостью в голосе возразил Тео, имея в виду то, что и так было известно богу: кое-каких богомолов уже нет в живых.
В следующее мгновение Амай навис над дрожащим Тео, чей мочевой пузырь раз за разом пытался показать, что он уже пуст.
– А я – заберу! – взревел бог, и из его пасти потянуло табачной вонью подземелий. – Где оружие чужаков? Где они сами?
Путаясь в словах и повторяясь, Тео сообщил, что их личные вещи – в храме, а из самих богомолов в живых остались всего трое: две женщины, брошенные в Яму Ягнения, и беглец в странной шляпе и с не менее странной твердой сумкой. Дозорному неоткуда было узнать о последнем вскрытии Харинова. Заодно Тео упомянул об участи «Северной Звезды» и ее стражей.
Услышав о том, что произошло с катером, средствами связи и людьми, Красный Амай пришел в ярость. Злоба словно увеличила его вдвое.
– Значит, мне придется топать по воде?! – проорал он.
– У нас есть лодки, – пролепетал Тео. – В гроте на северо-западе. Много лодок. Твои. Хоть все.
Амай безошибочно посмотрел в указанном направлении. Тео и в голову не пришло, что перед этим бог бросил взгляд в сторону заката, мимоходом вспоминая, что солнце садится на западе.
Наконец Амай оглядел Тео с ног до головы и прохрипел:
– Раздевайся.
В этот момент до Тео дошла простая истина: он должен раздеться, потому что с трупа неудобно снимать одежду. Однако ничего не случилось, и бог не тронул его. Амай лишь забрал куртку, мокрые штаны и обувь, побрезговав сорочкой и нательным бельем дозорного. Тео и сам бы ими побрезговал, случить ему выбирать.
Облачившись, бог ушел – полез наверх, рыча и сплевывая кровь.
Оставшись наедине со своими мыслями, Тео уселся на камни и принялся изучать цвета горизонта: синий, пурпурный и красный… много красного. Он блаженно улыбался. В душе зазвучала какая-то песенка, и ее слова были довольно просты, так и просились на язык:
– Пришел, пришел! Мой бог – пришел! С клювом вместо головы – откусить всем пальцы!
И Тео, расхохотавшись, принялся вытанцовывать.
58. Беспокойство Антеро
Именно в тот момент, когда Тео приметил боровшегося с волнами Симо, Антеро опустился на один из камней, которые выталкивало из себя поле общины каждую весну. Старик испытывал легкое беспокойство. Он бы ни за что не признался в этом даже себе, но ему казалось, что он… нахамил богу!
Пробежавший по спине холодок вынудил его обернуться. Грядки, тянувшиеся среди елей и сосен, вбирали в себя не только свет уходящего солнца, но и непривычную тишину. Казалось, сам Амай слушал сомнения старейшины. Как только двух мужчин с материка сбросили в шахту, а рев бога сменился сытым урчанием, Антеро пошел сюда, на поле, чтобы подумать. За стволами деревьев просматривались алые блики на далеких волнах.
Когда Симо Ильвес пообещал, что вернется из Глотки Амая, Антеро, конечно же, не поверил ему. Однако он не был настолько глуп, чтобы не знать о том, что некий Иисус из Назарета возвратился живым, перед этим провисев на кресте и пролежав бог весть сколько в пещере, будто вялившееся мясо. Да, люди материка верили в это и многое другое. Пусть не все, но верили. Наслаждались, так сказать, побасенкой Саргула.
Почему же такое не может случиться с ними? Разве Красный Амай не способен принять облик человека?
Антеро заерзал на камне, словно тот раскалился под ним. Могло ли такое быть, что устами Симо говорил сам Амай? Поразмыслив над этим, старик пришел к выводу, что такая вероятность существовала. Но из Глотки не выбраться, все это знали. То был путь в один конец – спуск в подземелья Красного Амая, где владыка земляного огня развлекался тем, что заставлял мертвецов плясать без штанов.
«Так каким же образом Аннели очутилась на материке? – внезапно проговорил упрямый внутренний голос, окончательно смутив Антеро. – Ты правда думаешь, что нашлась какая-то дыра, из которой, будто из рваного кармана, выпал труп? Не глупи. Это невозможно».
Старику припомнился разговор с Симо Ильвесом, этим то ли человеком, то ли ухмылявшимся божеством. Как раз перед тем, как первые буквы Красных Законов легли на плоть следователя, они говорили об Аннели.
«Верующий никогда не рискнет осквернить Глотку Амая своим присутствием», – сказал тогда Антеро, на что получил весомый ответ: «Вот именно».
Аннели хотела сбежать, отправиться на материк. И ее туда доставили, пусть даже после смерти. Одной отступнице помогла… другая.
– Марьятта.
Антеро произнес женское имя экотаона мягко, с долей укоризны. И с той же мягкостью его рука подобрала подходящий камень – в меру тяжелый и объемный. В конце концов, кто сказал, что Амай не проголодался опять? Старик не думал о причинах, заставивших Марьятту вернуться, или о том, как ей удалось провернуть все это. Иногда люди совершают ошибки, а потом, дойдя до определенной черты, возвращаются. Как нашкодившие псы, прижавшие хвост к брюху.
С этими мыслями Антеро направился в общину. Его растянутая тень тоже несла в руке камень.
59. Пастух
1
Из газеты «Кемский городовой», пятница, 28 апреля (страница 4)
«Вчера, 27 апреля, приблизительно около 21:00, в ДТП погиб Степан Сальников, заместитель руководителя департамента береговой охраны по республике Карелия.
ДТП произошло на Рабочеостровском шоссе, в 7 километрах от поселка Корг, перед мостом через реку Бабручей. Согласно предварительной версии, „Рено Аркана“ Степана Сальникова столкнулась с неизвестным транспортным средством, в результате чего машину Сальникова перевернуло и выбросило на обочину. „Рено Аркана“ вспыхнула еще до того, как Сальников успел выбраться наружу.
В настоящий момент полиция прикладывает все силы для
