— Ты идешь с нами, маленький Кадир. На случай, если у твоего отца припасены для нас ещё какие-нибудь сюрпризы.

ГЛАВА 17

Наиме стояла в стороне от Визирей, лицом к западным окнам тронного зала. Последние лучи солнца вспыхнули красным и золотым над водой. «Достойный конец», — подумала она, — «подходящая символика для её надежд, умирающих в огне». Теперь она обнаружила, что больше беспокоится о безопасности Макрама, чем о его победе. Победа, от которой она отказалась в тот момент, когда Кадир увёл их из Зала Совета. Насколько она понимала, Макрам даже не знал, где находится тронный зал. Она пыталась тайно послать слуг в Зал Совета, чтобы они направили его, но Кадиру удавалось предотвращать все её попытки. И никто не мог предположить, что сделал бы Джемиль, если бы Макрам действительно прибыл в Зал Совета вовремя.

— Султана, — Явуз-паша подошёл к ней.

— Ты же не можешь на самом деле оставить всё как есть? — тихо спросила она, её взгляд переместился на Кадира, а затем обратно. — Совет должен увидеть, что это вопиющий обман. Он даже не соблюдает установленные вами правила.

— Я делаю всё, что в моих силах, но вы не хуже меня знаете, что всё гораздо сложнее. Они не хотят, чтобы в Тхамаре были маги смерти. Некоторые из Визирей испытывают облегчение от того, что он облегчил им отказ от этих условий, — его взгляд начал скользить к Кадиру, затем остановился, вместо этого встретившись с ней взглядом. — И вы лучше, чем кто-либо другой, знаете, что может означать риск перейти ему дорогу.

— Я понимаю, — сказала Наиме.

Она понимала лучше, чем кто-либо из них, или, скорее, Ихсан понимал.

Она была рада, что Ихсан был с её отцом, а не с ней, наблюдая, как Кадир обманывает и снова выходит сухим из воды. Её бесило, что у неё всё ещё не было сил избавиться от него. Но если бы она сделала с Кадиром что-нибудь такое, что не поддержало бы большинство Совета, её надеждам на правление Тхамаром пришёл бы конец. Не было бы никаких политических манёвров, чтобы предотвратить гражданскую войну.

— Могут быть и другие способы, — предположил он.

— После того, как мы подвергли их принца и военачальника унизительному испытанию и солгали ему? Полагаю, что нет, — сказала Наиме более резко, чем хотела. — Это более чем нелепо, и это ставит в плохое положение Тхамар.

Она ещё не совсем потеряла надежду. В ней всё ещё теплилась крошечная искра надежды, подпитываемая отрицанием, отчаянием, воспоминаниями о том, как она наблюдала за ним на арене. Свирепый и способный боец. Достаточно смелый, чтобы одолеть обманывающего противника.

Но эта искра тоже погасла, потому что солнце стало лишь просто огненной линией на воде, когда она снова посмотрела в окно. Наиме была настолько потеряна в отчаянии, которое зародилось внутри неё, что потребовалось больше времени, чем следовало, чтобы услышать крики в коридоре.

Наиме обернулась и увидела, что все Визири сосредоточились на дверях, ведущих в зал, которые были закрыты. Трое солдат Саркума распахнули их, и как только они оказались внутри, один из них закрыл одну створку дверей. Следующим вошёл Макрам. Он двигался боком, обхватив Джемиля за шею и наполовину таща его через дверь. Облегчение разлилось холодным огнём по её лёгким и конечностям. Самира ахнула при виде Джемиля. Она поднесла руки ко рту, но опустила их, как только Наиме посмотрела на неё.

Макрам пинком захлопнул вторую створку двери перед группой гвардейцев Башира, и его солдаты прижались спинами к дверям, чтобы удержать их закрытыми.

— Считай, что задание окончено, Великий Визирь, — объявил он, направляя свой ятаган на Кадира, — если только вы не планируете заставить меня гоняться за вами по всей этой проклятой Колесом куче камней, как трус, каковым вы и являетесь.

Визири разразились какофонией. Крики гнева и восторженные возгласы оглушили её. Она взглянула на заходящее солнце, поймав его проблеск, когда последняя тонкая, как бумага, полоска погрузилась под воду. Наиме перевела взгляд на Кадира, который тоже заметил свет. Она улыбнулась с торжеством, которое бурлило в её венах.

Кадир с отвращением отвернулся от неё и приказал:

— Отпусти моего сына.

Макрам убрал руку с шеи Джемиля и подтолкнул его вперёд. Джемиль упал на колени, затем рухнул вперёд, на руки. Его лицо было окровавлено, кафтан испачкан несколькими каплями мела, как будто Макрам использовал его в качестве щита от тренировочных стрел. Он сел на пятки и, запрокинув голову, уставился в потолок. Люди Макрама обменялись взглядами, прислонившись спиной к дверям, всё ещё удерживая их закрытыми. Макрам и Кадир встретились лицом к лицу в центре всего происходящего. Кадир полностью загораживал Наиме обзор Макрама.

— Что ты с ним сделал?

Кадир не подошёл к своему сыну и даже не взглянул на него, кроме как предварительно оценил ущерб. Наиме взглянула на Самиру. Её лицо побледнело, и она в кулаках сжимала кафтан. В том, что Джемиль получил именно то, что заслуживал, Наиме не сомневалась. То, что Самире это причинило боль, огорчало Наиме.

— Что я ему сделал? Гораздо меньше, чем я планирую сделать со следующим дворянином Тхамара, который попытается обмануть меня, — сказал Макрам достаточно громко, чтобы заставить замолчать каждого Визиря в комнате.

Явуз-паша подошёл и встал рядом с Наиме, искоса поглядывая на неё. Его лицо было мрачным.

— Угрозы? — сказал Кадир.

— Я даже не начал угрожать, — сказал Макрам.

Его магия коснулась её, магия, заряженная гневом, подобно тени, проходящей по солнцу. Если бы каждый человек в комнате этого не чувствовал, она бы удивилась. Макрам не контролировал ситуацию.

— Полагаю, на этом достаточно, — сказала Наиме, вмешавшись раньше, чем он раскрыл достаточно своей магии, и все догадались о её природе. — Эта игра окончена. Он более чем выполнил требования, установленные Советом, Великий Визирь. Вашему сыну нужна медицинская помощь, — Наиме тронула Самиру за рукав. — Иди.

Самира приподняла края своего энтари и, бросившись по проходу, опустилась на колени рядом с Джемилем.

— Вы двое, — обратилась Наиме к своим сопровождающим, — сообщите врачу, что я скоро отправлю ему пациентов.