Шрифт:
Закладка:
Погостив неделю в столице, родня уехала в свою родную деревушку с новым возком, полным дорогих подарков, в который были запряжены два «горных осла» из Урарту — превосходный жеребец и красавица-кобылка. Теперь Эрибу мог позволить себе такие дары. Но главным подарком, особенно для матери, оказалась новость, что сын женился и взял себе невесту из знатного вавилонского рода. Она даже всплакнула от радости, когда узнала, что посаженным отцом на свадьбе был ее брат Бэл-убалли-та. Воспоминания о нем у Ины были самыми теплыми.
Так шло время — хоть и сладкое (стать придворным было мечтой многих аристократов, не говоря уже о простолюдинах), но тягучее, как патока. И по мере того, как Эрибу вживался в свою новую роль, в душе его росло беспокойство.
Ему казалось, что над ним сгущаются тучи, хотя внешних признаков для беспокойства вроде бы не было. Однако Эрибу привык доверять своему внутреннему чутью, которое никогда его не подводило. Он понимал, что впереди опасность. Но что она собой представляет и как ее избежать, юноша понятия не имел. В этом вопросе даже сны не становились ему помощниками, хотя раньше некоторые сновидения были вещими.
Глава 14
Финикийский корабль
Утро выдалось хмурым и ветреным. На удивление, в этом году самый жаркий месяц аббу[70] принес похолодание, но песчаные бури по-прежнему терзали Землю Ашшур. Купеческое торговое судно из Финикии бежало вверх по Идигне довольно резво, так как сильный ветер дул с кормы, и туго натянутый прямоугольный парус чернобокого корабля, казалось, вот-вот лопнет. Он был пурпурного цвета, по которому издали легко определялась принадлежность купца. Только суда хананеян[71] могли позволить себе такие дорогие паруса. Ведь алая краска ценилась очень высоко.
Главными центрами пурпурной промышленности были Тир и Сидон, но наиболее красивыми считались ткани из Тира. Они же были и самыми качественными. Их можно было стирать и подолгу носить, краска не линяла и не выгорала на солнце. Поэтому богатые купцы-хананеяне и шли на большие расходы, окрашивая привезенную из Та-Кемет прочную парусину в ярко-красный цвет. Иногда они ставили паруса уже готовые, узорочные, привезенные из той же Черной Земли. От этого цена их только увеличивалась. Но никакие расходы не пугали финикийских купцов, которые любили комфорт и красоту.
«Купец» был довольно вместительным. Его длина достигала шестидесяти пяти локтей. Судно имело мощные штевни и два кормовых весла. К носовому штевню, который венчался позолоченной лошадиной головой, искусно вырезанной из дерева, была прикреплена большая глиняная амфора для хранения питьевой воды. Несмотря на то, что судно считалось мирным, купеческим, его нос был вооружен внушительным тараном, обитым медью. На бортах были нарисованы огромные «всевидящие глаза», кормовое украшение напоминало хвост скорпиона, а вдоль бортов высились решетки из резных прутьев для ограждения палубного груза.
Корпус судна из ливанского кедра, пропитанный темным варом, практически не подвергался гниению, кедровая мачта была оснащены реями, весла корабельные мастера выстрогали из прочнейшего васанского дуба, а скамьи сделали буковыми, украсив их слоновой костью. Верхушка мачты оканчивалась «вороньим гнездом» — плетеной из лозы корзиной, в которой торчал впередсмотрящий.
Экипаж судна насчитывал тридцать человек во главе с кормчим, из них двадцать гребцов (по десять на борт), которые благодаря попутному ветру отдыхали, с опаской посматривая на своего главного врага — надсмотрщика с длинной плетью, которой тот стегал ленивых и нерадивых. Гроза гребцов, здоровенный, как бык, бывший военный, о чем свидетельствовали многочисленные шрамы на его мощной груди, о чем-то тихо беседовал с барабанщиком, который задавал ритм во время движения на веслах.
Помещения для пассажиров и команды, а также кладовые для особо ценного груза находились под палубой. На палубе лежали лишь слитки свинца и меди, а также стояли в специальных гнездах плотно укупоренные амфоры с маслом и вином. Самородное золото из страны Офир[72], драгоценные каменья, легкие ткани, окрашенные в пурпурный цвет, которые так любили придворные модницы, и слоновая кость были спрятаны в трюме.
Кроме экипажа на борту торгового судна присутствовала и охрана — десяток бывалых воинов. Они были в доспехах, которые скрывалось под длинными темно-фиолетовыми плащами. Столь необычное одеяние вооруженных до зубов охранников объяснялось явным нежеланием купца — черного, как смоль, бородатого ханаенянина с круглыми совиными глазами — привлекать к судну излишнее внимание. Если на борту судна сильная охрана, значит, его груз обладает большой ценностью.
Не секрет, что во многих портах Земли Ашшур находились соглядатаи пиратов, и весть обо всех проходящих мимо «купцах» очень быстро попадала к тем, кто занимался речным разбоем…
Купец беседовал с единственным пассажиром — тщедушным малым с невыразительным лицом. Его платье было простым, поэтому он мог свободно затеряться в человеческом разноязыком столпотворении, которое присутствовало в каждом порту любой страны. Земля Ашшур не являлась исключением, тем более что одежды серого «мыша» были скроены по моде, бытовавшей среди подданных Шаррукина.
Несмотря на невзрачный вид пассажира, чувствовалось, что богатый купец, своей мощной фигурой похожий на надсмотрщика, только одетый более изысканно и богато, заискивает перед ним. Разговор шел ни о чем, хотя купцу, которого звали Абделим, очень хотелось спросить, какого демона они прутся в Ниневию, когда можно с большой выгодой расторговаться, как обычно, в одном из портов арамеев[73], которые расположены на берегах Горького моря.
Но пассажир, откликавшийся на имя Муттун (это не значило, что оно истинное), несмотря на свою внешность, был чересчур важной птицей, чтобы задавать ему такие вопросы. Об этом Абделима строго предупредил сам Элулай, царь Тира, когда купца неожиданно позвали вечером, перед самым отплытием в страну ашшуров, во дворец на тайную аудиенцию. Там же удивленный купец узнал, что
