Преодолев первое смущение и свою изначальную скованность, хозяин стал задавать множество вопросов о тех странах, какие я посетил. У него было своеобразное представление о том, что для поездки в Англию необходимо направиться к востоку от Хивы. Знания географии во владениях хана весьма ограничены, поэтому Индостан часто воспринимают здесь как Англию.

– Так, значит, из Казалы вы ехали целых тринадцать дней! – восклицал хозяин. – Хвала Всевышнему, позволившему вам в целости и сохранности проехать пустыню. Скажите, а у вас в стране есть верблюды?

– Нет, – отвечал я. – Но у нас есть поезда. Это когда не одна арба, а сразу много, и все они сцеплены, и на железных колесах. А едут по длинным металлическим полоскам. Их специально укладывают на землю, когда строят путь.

– А лошади быстро везут этот поезд? – спросил он.

– Мы не запрягаем живых лошадей в поезд. Делаем железного коня и наполняем его водой. Потом воду кипятим, отчего она превращается в пар. Пар очень сильный, он вырывается из брюха железного коня и вращает большие колеса, которые мы даем ему вместо ног. Колеса катятся по железным линиям, проложенным заранее, и конь – мы называем его «локомотив», – двигаясь очень быстро, тянет все эти арбы за собой; они сделаны из дерева и железа, и у них по четыре колеса, а не два, как у вашей хивинской арбы. Скорость при этом так велика, что, если бы ваш хан обладал подобным конем и железной дорогой, он бы до Казалинска мог добраться за один день.

– Это же настоящее чудо! – воскликнул хивинец, выслушав перевод Назара, который сам никогда не видел железной дороги и потому слегка засомневался в правдоподобности того, что пятьсот верст можно проехать за двадцать четыре часа.

Проводник, сидевший по другую сторону очага и омывавший ноги в предназначенной для этого нише, тоже включился в разговор, сообщив, что лошади его шурина, например, лучшие в степи, но даже они вряд ли смогли бы пройти этот путь менее чем за десять дней. И тогда каким образом железный конь, да еще с колесами вместо ног, справился бы с этой задачей за сутки? Если бы такое было возможно, покачал головой проводник, то мы, европейцы, скорее всего, волшебники, наподобие того человека, какой однажды проглотил прилюдно целую саблю в Казалинске. Однако кто ж его знает… Что-то подобное он, кажется, слышал в русском форте.

Закончив распространяться на эту тему, проводник бросил презрительный взгляд на слуг нашего хозяина, глядевших во все глаза на ночных гостей и уж, разумеется, не имевших такого опыта путешествий, как он сам. Человек, побывавший в Казалинске и вернувшийся обратно, хивинцами обыкновенно почитался за великого путешественника.

Назар не захотел оставаться в тени проводника. Он вежливо кашлянул и заговорил:

– В России у них есть еще говорящие провода. Я своими глазами видел. Их крепят на высокие столбы и протягивают на многие версты по всей стране. Любой человек в Сызрани, кто захочет поговорить с другом в Оренбурге, подходит к такому проводу, там крутят специальную ручку, и на другом конце в Оренбурге провод начинает звенеть. Специальный мулла разбирает слова из провода, и разговаривать можно почти с той же скоростью, как при обычной беседе.

– Я тоже про такое слыхал, – подтвердил наш хозяин. – Два года назад проезжал тут один торговец, так вот он мне про это рассказывал. Говорил, что один из этих говорящих проводов тянется из Петербурга аж до Ташкента и что Белый Царь может говорить со своими солдатами в Ташкенте. Торговец еще сказал, что говорящий провод скоро дотянут до Петро-Александровска, и мы тогда будем знать все новости из Казалы, а также цену на хлопок в Оренбурге, и никаких писем ждать не надо.

Было уже очень поздно, и хозяин, видевший мою сонливость, удалился, а Назар, проводник и погонщик верблюдов подтянули ближе к огню свои тряпки, улеглись на них и очень быстро уснули.

Наутро я стал ломать голову, каким образом отблагодарить моего хозяина за гостеприимство. Наведя справки, я узнал, что в здешних местах обычай требовал от гостя преподнести подарок своему хозяину, и лучше всего это было сделать деньгами, отдав столько, сколько я считал нужным. Подобное установление принято по всей Средней Азии в тех местах, где нет ни гостиниц, ни караван-сараев. Хивинцы, таким образом, могут легко следовать наставлениям своего Пророка, оказывая щедрое гостеприимство незнакомцам и оставаясь при этом в полной уверенности, что все их затраты и беспокойства будут с лихвой вознаграждены.

Глава XXX

Угенч – Городок – Базар – Цирюльня – «У этих неверных странные обычаи» – «Только бы вам горло не перерезали» – Завтрак с хивинским купцом – Индия как источник богатств для русских в Ташкенте – В Индию ведет много дорог – Форт в Мерее – Канал Шаббатат – Мост – Кладбище – Могилы – Ужасные подробности – Канал Казабат – Шамахулур – Охотник – «У вас нет жены?» – Винтовка – «У хана солдат не осталось»

Мы находились в четырех верстах от Угенча, являвшегося первым населенным пунктом на хивинской территории, куда путник прибывает, если едет в столицу из Календер-ханы. Этому маршруту сильно недостает возвышенностей. Если бы не сотни дамб, видневшихся повсюду, я мог бы решить, что снова оказался в степи. Да и снег, пропавший было, когда мы ехали через проход в гряде Казан-Тор, теперь снова лежал на земле толстым пушистым слоем. Температура воздуха, несмотря на достигнутые нами широты, стояла, как и прежде в степи, на низкой отметке.

Разнообразили ландшафт только просторные сады, прятавшиеся за высокими стенами. По мере приближения к столице нам также стали чаще попадаться квадратные дома, похожие на тот, где я ночевал. Глядя на те и другие строения, я подумал: будь у хивинцев сильный лидер и поставки оружия, русским намного труднее далось бы взятие Угенча. Каждый такой защищенный сад мог обратиться в настоящую крепость, и несколько решительных мужчин с винтовками нанесли бы захватчикам серьезный урон.

Судя по всему, торговые люди в Угенче вели активную коммерцию с жителями соседних районов. Дорога то и дело оказывалась запруженной сотнями повозок, везущих на рынок зерно и всевозможные растения. Бесчисленные верблюды, груженные товарами из других частей ханства, слились в один огромный караван, который растянулся более чем на милю и медленно втягивался в город. Само поселение защищалось рвом и высокой глинобитной стеной. Укреплению явно требовался ремонт. Траншея во