Внутри я восстала против её слов. Хотелось непросто вырваться из невидимых рук соскоблить со своей кожи мерзкие ножки пауков. На мои бесполезные попытки сопротивляться Изольда зло захохотала.

— Не стоит, ты не сможешь выйти из моего контроля. Я слишком умна. Я просчитала всё до самых мельчайших деталей. Я так долго ждала тебя. Знала, однажды ты всё равно не сможешь сопротивляться и ступишь за черту, города, который съест тебя. Города, который день за днём пожрал всё вокруг.

Казалось, ей нравиться сопротивление. Она наслаждалась тем, насколько я беспомощна и одинока.

«Атлас, где же ты?».

Окна дребезжали, будто кто-то снаружи пытался выбить стекло.

Тот миг, когда наши взгляды встретились, я утонула в её глазах — тёмных полусферах. Скользкий страх он не просто проникал в мой мозг, он окутал моё сердце, сжал в кулак душу и надавил. Чем больше она смотрела в мои глаза, тем больше возмущалась. А потом я услышала где-то в глубине своего сознания тихий мамин голос. Он успокаивал. Пел мне ту самую песню, которую она последний раз пела сидя у кровати, укладывая меня спать.

Корявый шёпот перекрыл голос, по которому я так скучала. Он словно гвоздём по металлу водил и его целью была я. Задеть меня сожрать сделать так, чтобы я отдала свою душу, этой ведьме, которая была согласна только на моё поражение. Не знаю, насколько глубоко я ушла в своё сознание, голос Атласа велел мне не зарываться в своё прошлое, не позволять мозгу руководить, не отдавать вожжи тем демонам, которые сидели внутри меня, но я отдала, позволила сорваться с цепи, открыла ту дверь, и они рванули в разные стороны по закоулкам моих воспоминаний. И тогда меня поглотила тьма.

Я видела так много и в то же время ничего, находилась одна в пустой тьме. Висела в воздухе, словно марионетка и перед моим взором проносились воспоминания. Я видела, всё: помнила мамины улыбки, её сладкий глубокий смех, а потом те картины будто кто-то стирал быстрым движением руки по щелчку пальцев. Я уже видела, как безумная она бродит по лесу, поёт песни, призывая зло, пуская в свою душу тех самых демонов, готовых сорвать оковы добра и завладеть каждым кусочком света, который был в ней.

Я чувствовала, как моё тело трясётся. Слышала шёпот пауков, которые ползали по моей голове, ощущала, когда они пытались зарыться в мои волосы, словно слова Изольды были правдой. Пауки хотели проникнуть мне под кожу, забраться под кости, задавить, попробовать заразить тьмой. Они пробрались под мою одежду. Я чувствовала их на своей коже, на рёбрах, на спине, на животе по рукам ногам по лицу. Как они ползали в моих ушах и это было мерзко.

Мне бежать хотелось от страха боли и обиды. Оттого, что не могла ничего сделать, но я всё ещё находилась во тьме, в которую меня погрузило безумие мои демоны. А потом я увидела то, что должно было произойти историю, которую хранила Изольда. Я видела, чего она добивается, чего хочет, прочла о чём, говорят её глаза. Я видела ту церковь. Видела, как она разрушилась и почему. Узрела души, что бродят по замку не упокоенные мятежные, и понимала, кто виновен в их исчезновениях. В том, что они так и не нашли свой дом даже на том краю смерти.

Истошный вопль, в котором я просто утонула, он кровавыми пальцами прошёлся по коже. Разорвал сухожилия. Проник в поры. Я открыла глаза и в тот миг то мгновение, прежде чем меня поглотила тьма, увидела Изольду, объятую огнём. Я видела, как она горит. Одежда полыхает вокруг, словно ореол. Я чувствовала запах жжёной кожи отвратительный густым вязким дымом смолой окутавший гортань и чувствовала, как страх, который пробирал меня всё это время, отступает. Как сознание медленно погружается в себя, а потом отключается. Ничего не помнила, ничего не знала и это было хорошо.

***

Кажется, я очнулась. Подняла руку коснувшись кожи и увидела два красных пятна. Из носа шла кровь. Не понимаю, находилась ли я в сознании там глубоко, где заперты мои демоны или наяву? Изнанка моего сумасшествия она разорвалась, сковала меня внутри и взрывом выкинула наружу.

Не уверена, где находилась точка опоры. Якорь, за который могла схватиться и не уйти с головой на дно. Я не хотела тонуть, но чувствовала тяжесть в теле, которая невозвратно тянула вниз.

Выдохнуть. Мне следует принять эту передышку и восстановить своё сознание. Оно кололо. Болело. И пульсировало. Я не совсем понимала, закончилась ли та встреча или Изольда до сих пор мучает меня? Как можно понять реален ли ты или всё выдумка? Где та тонкая грань, которую я перешла? Стёрла, словно могла легко и беспрепятственно вернуться назад.

Атлас.

Его имя плавало в каждом уголке моего сознания. Его глаза теперь уже не пылающие адовым пламенем, а полуночные, красивые, мои, смотрели осуждающе. Его улыбка. Прикосновения рук. А потом тихий на грани срыва приказ:

«Возьми мою руку. Прими мою силу. Полыхай, Зафира. Я всё равно не отпущу тебя. Не позволю бродить по тропинкам памяти. Открой глаза и вернись».

В ответ крикнуть хотелось:

«Я здесь! Слышу тебя. Тоскую. Молю взять меня за руку и не отпускать, но помнила мои губы немые».

Я стояла возле колодца и заглядывала в его глубину, а на дне звезды видела. И я среди тех звёзд мерцала бликами рябью по зеркальной глади. Передо мной всё утопало во мраке. В глубине колодца светила луна и я ждала какого-то знака. Слова. Действия. Но меня окружала только тишина.

«О чём плачет ива?», — послышался из глубины безликий глас.

И снова я хотела ответить, попыталась открыть рот, но ничего не почувствовала.

«Тебя звёзды зовут, Зафира. Откликнись на их зов, иначе опоздаешь».

«Куда?», — вертелось в голове и тогда снова я услышала вопрос.

Он из глубины поднимался вверх и ударял в лицо. Кожу покалывало от тихого безучастного голоса.

«Полуночные маки на вкус так горьки, но целебны. Ты готова принять их в своё тело?».

Чем больше я смотрела, тем глубже утопала в голосах, что резонировали в голове. Они хотели разорвать меня на кусочки. Каждый жаждал получить ответ, а я не могла даже рот открыть. Не получалось.

Временами я слышала голос Атласа, наполненный нотками мольбы. Он никогда не просил, всегда приказывал, но там сплеталась не только сталь его тона, а надлом. И я виновна была, но оставляла каждое его слово без ответа. Атлас приказывал мне очнуться, вернуться, прийти в себя, найти ту дорогу, которая приведёт к нему. Отогнать демонов, запереть их обратно в клетке, в которой они сидели и тогда я поняла, что могу сделать.

Мне не пришлось убивать тьму, что бродила в душе, отгоняя, загоняя меня всё дальше в глубину сознания. Я представила большую клеть из прочного титана, а потом заточила в неё каждого демона, который вырвался на свободу и разгуливал, заражая, отравляя меня. Они бесновались. Смотрели на меня дикими недоверчивыми глазами. Их уродливые тела искажались, словно я смотрела на них через искривлённую поверхность.