ударили ногой по спине, когда римская линия прошла над ним. Они двинулись по открытой местности без какого-либо дальнейшего сопротивления, миновав первый из фургонов, который еще не был подожжен, хотя мулы были убиты прямо в их ярмах, так как уже не оставалось времени их отогнать. Чуть поодаль Макрон мог видеть, что некоторые из повозок все еще были с выжившими животными. Он проехал позади когорты к центурии, ближайшей к дороге, затем остановил ее и приказал центуриону распределить людей по каждой неповрежденной повозке с запряженными животными, мимо которых они проезжали, и проинструктировал их повернуть повозки, чтобы следовать за когортой к развилке дорог.

Основная масса повстанческих сил, все еще не оправившаяся от ошеломляющей атаки со стороны ауксиллариев, отступила к подножию склона, ведущего к гребню. Со своего безопасного места они наблюдали, как римский строй проходил почти в четырехстах метрах от них. Остальные все еще пытались забрать все, что могли, из брошенных фургонов и телег, прежде чем когорта приблизилась к ним, а другие продолжали угрожать остаткам обозного поезда, остававшегося в руках римлян, пока они с грохотом катились по дороге. Макрон увидел, как лидеры повстанцев, ехавшие впереди основных сил, собирали своих людей для новой атаки.

— Господин! Позади нас! — закричал Спатос.

Макрон повернулся в седле и оглянулся. Большая группа всадников спускалась по крутому склону у скал. Видимо те самые люди, которые обрушивали валуны на сирийскую когорту. Макрон понял, что их было не менее пятидесяти, более чем достаточно, чтобы представлять реальную угрозу для когорты в ее нынешнем составе. Если повезет, им не удастся спуститься достаточно быстро, чтобы вступить в бой, прежде чем люди Макрона достигнут безопасного ущелья. Строй выполнил свою задачу, и когорте нужно было двигаться быстрее, чтобы защитить то, что осталось от обоза.

— Четвертая сирийская! Стой! — рявкнул Макрон. — Стройся в колонну!

Офицеры осознали необходимость действовать быстро и ускоряли своих людей, чтобы быстрее пересечь открытую местность, пока вспомогательные войска перестраивались за своими штандартами на небольшом расстоянии от дороги. Макрон приказал Спатосу и остальным всадникам выстроиться позади него и направился к началу колонны. Пока они ждали завершения смены построения, Орфит придвинул своего коня ближе к Макрону.

— Это может стать одним из самых коротких сроков командования в истории Рима.

Макрон пристально посмотрел на него, но заметил мрачный юмор в лице собеседника и ответил кривой ухмылкой. — Еще рано, господин. Им пока еще не добраться до нас. Твои парни неплохо справляются.

— Они больше не мои парни, — признал Орфит. — И если они хорошо себя зарекомендовали, это все благодаря обучению, полученному от тебя в Тарсе.

Солдаты были готовы двинуться, и не было времени продолжать этот разговор. Макрон наполнил воздухом легкие и отдал приказ идти бегом. Он знал, что это утомит людей, но было жизненно важно, чтобы они приблизились к фургонам, направляющимся к переправе через реку. Воздух наполнился грохотом калиг, подбитых гвоздями и стучащих по камням и земле, ножны хлопали по бедрам на ходу. Вскоре они оставили последние горящие повозки позади, и когда они миновали те, которые все еще оставались целыми и запряженными упряжками быков или мулов, люди откалывались от строя, чтобы заставить их снова двинуться в путь. Кнуты свистели, когда ауксилларии гнали тяжелые телеги вперед, заставляя тягловых животных двигаться так быстро, как они могли, поскольку они изо всех сил старались не отставать от остальной когорты.

В сотне шагов от развилки Макрон приказал людям замедлиться, перейдя на шаг, завидев опциона Лецина и того, что осталось от его людей, которые образовали тонкую линию поперек дороги. За ними фургоны с припасами свернули направо на дорогу, ведущую к броду. Недалеко от развилки смыкались заросшие густым лесом склоны холмов. Макрон вздохнул с облегчением. Это означало бы, что когорта сможет прикрыть заднюю часть багажного поезда легче, чем на открытом пространстве.

— Ты молодец, Лецин, — сказал он. — Ты хорошо поработал, сохранив столько фургонов, сколько имеете.

Опцион вложил свой гладий в ножны и перевязывал полоской ткани свою рану на бедре. Он завязал узел перед тем, как отсалютовать. — Вы не видели моего центуриона, господин? Мардоний?

Макрон покачал головой. — Он погиб. Во главе колонны выживших не было. Теперь ты командуешь шестой центурией.

— Центурион, они снова в движении, — сказал Орфит.

Повстанцы рыхлой массой возвращались к дороге. Их лидеры кричали ободряющие призывы и размахивали оружием, в то время как рога звучали, бросая вызов римлянам. Теперь, когда у него была возможность увидеть все силы врага, Макрон понял, что быстрая оценка Спатоса была неверной. Повстанцев было не менее полутора тысяч, а может, и больше. Их было в три раза больше, чем мужчин в когорте. Он быстро огляделся, чтобы оценить ситуацию, и понял, что фургоны, управляемые ауксиллариями, не дойдут до развилки раньше врага. Повстанцев придется сдерживать достаточно долго, чтобы обоз въехал в ущелье за ​​развилкой.

— Четвертая сирийская! Стой! Налево!

Вспомогательная пехота развернулась к повстанцам, когда Макрон отдал приказ Спатосу. — Декурион, сделай все, что в твоих силах, чтобы прикрыть фургоны и обеспечить их движение.

— Да, господин.

— А что насчет меня? — спросил Орфит.

— Твой выбор, господин. Езжай со Спатосом или сражайся здесь со своими людьми.

— Иначе говоря, выбора нет, — ответил Орфит. Он перекинул ногу через луку седла, проворно спрыгнул на землю и передал поводья одному из людей Спатоса. Затем, увидев щит рядом с телом мятежника поблизости, он поднял его и проверил его вес.

— Сгодится, — пробормотал он и обнажил меч. Он обменялся кивком с Макроном, затем протолкнулся сквозь людей первой центурии и занял свое место в центре первого ряда.

— Ну, теперь, — задумчиво произнес Макрон. — У парня и впрямь железный хребет.

Один из рожков повстанцев издал громкий длинный звук, и остальные присоединились к нему. Отдельные боевые кличи врага переросли в бессвязный рев, когда повстанцы устремились по открытой местности к римлянам.

— Вы уже один раз наподдали этим ублюдкам, парни! — крикнул Макрон. — Дайте-ка им еще раз попробовать вкус римского железа, чтобы закончить нашу работу!

Вспомогательные пехотинцы приготовились встретить атаку: передняя нога впереди, задняя ступня поставлена ​​под углом, чтобы получить хороший упор для тела, а сами солдаты немного полусогнули колени, чтобы улучшить равновесие. Щиты развернулись, и промежутки между ними закрылись, так что оставалось ровно столько места, достаточного чтобы колоть своими гладиями, готовыми наносить удары по мятежникам. Макрон удовлетворенно кивнул. Ауксилларии никогда не были также хороши, как легионеры, тем более его преторианцы, но они были намного лучше, чем люди, которых он впервые встретил на тренировочном поле в Тарсе.

Мрачная