Шрифт:
Закладка:
Нет, Джон не думал, что Арвинд может просто дать ему ответ, даже если парень спросит его напрямую. Равно как и не думал, что «Небесный Клинок» каким-то образом воплощает или олицетворяет этот ответ. Тем не менее, нельзя умалять его роль. Этот «Бог» не был, говоря мистическим языком, живым знаком судьбы Джона Сноу. Нет. У парня был свой собственный путь.
Перерожденец знал, что его судьба, падение на дно или взлёт на самый верх, зависит только от него. Он должен ответить на вопрос своего будущего, а также «избранности» самостоятельно.
Своими поступками.
И хотя понимание этого устрашало Джона, оно наполняло его неизменной и недоверчивой радостью. Порождаемый им страх был не нов: Сноу боялся, что от его поступков действительно будет зависеть судьба этого мира. Стоило ему задуматься о возможных последствиях и парень впадал в оцепенение. А вот радость была чем-то новым и неожиданным.
Арвинд Моустас превратил спасение от живых мертвецов, вихтов и Иных в реальную возможность.
«Спасти мир, - загрузился парень. - Возможно ли подобное? И какую цену за это придётся заплатить?»
- И пусть я потеряю свою душу в процессе и навсегда лишу себя возможности познать любовь, дружбу или оказаться в истинном Раю, но я искренне желаю этого. Позволить миру продолжить жить.
«Похоже, на начало очередной древней легенды о каком-то, всеми забытом, святом герое», - улыбнулся Сноу.
Впрочем, ему совершенно необязательно так поступать. Жертвовать собой или взваливать тяжесть всего мира на собственные плечи. Он может просто жить, как обычный человек. Постараться окончательно подавить свою магию, устроиться на службе Мормонта, может, лет через десять, дослужиться до десятника стражи. Или, чем чёрт не шутит, даже до старшего офицера. Через какое-то время привезти в Имфорд Джейни, пожениться, сделать детей...
В конце концов Джон понял, насколько безутешной, глупой, лишённой надежды была его прежняя жизнь и все те годы, что он жил у Старков. Его глаза открылись слишком поздно, но парень был рад, что смог добиться хотя бы этого. Джейни научила его любить. А Арвинд Моустас... Моустас научил его бояться и надеяться.
И он ухватился за них, за любовь и надежду, отсекая страх, который больше не будет иметь своего места в его сердце. Лишь любовь и надежда, за которые он будет держаться изо всех сил.
Нужно лишь решить, что ему делать...
В Зимнем городке Джон сразу посетил свою любимую таверну «Разбойник и три зайца», где, конечно же, его быстро узнали. Да он и не скрывал своё лицо. Всё-таки не беглый преступник или дезертир.
- Отправлен лордом Бендженом в Застенье, - едва заметно улыбался Сноу, рассказывая свою нехитрую историю местной официантке — Шелле. Довольно симпатичной женщине, с хорошей фигурой, несмотря на двух детей, длинными, всегда собранными чёрными волосами и хитрым взглядом зелёных глаз.
- А мы-то с Илкой сразу посчитали, что ты из-за юного лорда сюда рванул, впереди всех. Все ведь знали, как вы с ним дружны были...
- Так-так, - нахмурился Джон, - давай подробнее, что случилось? Как понимаю, речь о Бране? Остальные «юные лорды» сейчас на войне.
Девушка оглянулась и понизила голос.
- Прошу, только будьте тише и... никому не говорите, что я вам скажу, хорошо?
***
Винтерфелл, взгляд со стороны
- Леди Кейтилин, - зашёл в покои женщины мейстер Лювин. - Подошёл Джон... Сноу. Он очень хочет встретиться с вами. По поводу Брана.
Бывшая Талли, которая в первый миг едва не заорала на старика, чтобы прогнал бастарда, смогла сдержаться. Она утёрла слёзы и кивнула.
- Если речь о Бране, то я поговорю с ним. Впусти его, - огонёк свечей заметался, создавая причудливые тени.
Когда парень зашёл, то что-то в выражении его лица, поразило Кейтилин до глубины души. Она отвела взгляд красных глаз, бесцельно провела пальцем по краю пустой серебряной чаши, стоявшей перед ней на столе. Женщина смотрела на сверкающих волков, вычеканенных по её бокам.
Речь Джона Сноу, бастарда её мужа, была короткой и экспрессивной. К сожалению Кейтилин, он не сказал ничего нового. Наоборот, он знал даже меньше её.
- И что же ты хочешь, чтобы я сделала, Джон?
Она ощутила его недоверие и нетерпение.
- Всё, что в ваших силах!
Кейтилин знала о том, что Бранн — варг, уже как пару недель. Тогда один из дворовых псов почему-то стал странно себя вести. Пытался привлечь внимание стражников, а потом нарисовал на земле круг и несколько букв. Это страшно напугало людей, а далее выяснилось, что этот поступок — дело рук её сына. Ей едва-едва удалось успокоить ситуацию.
Она знала и то, что долго это мнимое спокойствие не продлится.
Сам Бран не так давно подходил к ней и долго обнимал. Он сказал, что всё осознаёт и что-то ещё, про свои сны. Кейтилин утешала его, а он её.
И вот, два дня назад женщине сообщили о похищении Брана прямо из Зимнего городка. Тогда загорелась одна из таверн, где присутствовал её сын. Стражу убили, а самого мальчика забрали какие-то бородатые мужчины, в одеждах с гербом Толхарта: трёх зелёных страж-древ на коричневом фоне.
Причина, казалась бы, очевидна... вот только неподалёку видели инквизиторов и самого Маладона Лангуорда, невысокого мужчину, возглавившего их службу, пока старший инквизитор Аллисер Торн находился на войне.
Женщина подозревала: ради того, чтобы не вызывать лишних проблем и пересудов, Инквизиция просто придумала способ, как можно забрать её сына без лишних хлопот. В конце концов, кто будет одеваться в герб своего дома, собираясь на секретную операцию?
Разумеется, Кейтилин поехала к Башне, где потребовала аудиенции у Лангуорда и получила её. Инквизитор держался любезно, но наотрез отрицал любые обвинения. Он заявил, что его люди расследовали дело о ереси неподалёку от той таверны, где и наткнулись на мятежников Толхарта.
- Мы оплакиваем потерю двоих наших людей, павших в том сражении, - торжественно произнёс Маладон. - К сожалению, остановить нападавших не удалось, они сбежали.
Когда Кейтилин, со всей надлежащей учтивостью, попросила разрешения взглянуть на тела погибших инквизиторов и, если такие есть, трупы нападавших, Лангуорд ответил:
- Вы можете даже забрать их, если пожелаете. У вас есть мешок? Останки сильно обгорели в том пожаре, устроенном мятежниками.
«Вы сами поймёте тщетность ваших действий», - говорили его глаза.
Но Кейтилин с самого начала полагала, что любые усилия ни к чему не
