Объявлять войну стороны не спешили. За три года, на протяжении которых длилась подготовка, Венеция вступила в союз с Пизой, составила список здоровых горожан в возрасте от семнадцати до шестидесяти лет (предписав им приготовиться выступить на войну по первому требованию) и обратилась к каждому из богатейших семейств города с просьбой предоставить средства и снарядить одну, две или даже три галеры[136]. Наконец, 4 октября 1294 г. флот пустился в путь. Первое же боевое столкновение, случившееся на крайней северо-восточной оконечности Средиземного моря, близ Александретты, обернулось катастрофой. Генуэзцы, обнаружив себя в меньшинстве, выбрали неожиданную тактику: они связали все свои корабли друг с другом, превратив их в огромную плавучую платформу. Почти полная утрата маневренности компенсировалась тем, что открытое для противника боевое пространство резко сократилось, а сами генуэзцы могли свободно переходить с одного судна на другое и стягивать силы туда, где разгоралась особенно жестокая схватка. Венецианский адмирал Марко Баседжо допустил грубую ошибку – недооценил врага. Отказавшись от брандеров, он предпринял прямую атаку, но генуэзская платформа устояла, а в последовавшей битве венецианцы потеряли двадцать пять галер из шестидесяти восьми, а также многих лучших людей, в том числе и самого Баседжо.

Генуя не замедлила воспользоваться своим преимуществом. Ее флот атаковал Крит, сжег и разграбил Канею. Затем, в 1295 г., хитроумно отведя в сторону корабли сопровождения, полностью уничтожил в гавани Модоны, на полпути к месту назначения, ежегодный венецианский караван (который теперь, когда Акра пала, а генуэзская колония в Галате практически блокировала Босфор, вынужден был разгружаться в маленьких, плохо приспособленных для этого портах на южном побережье Малой Азии). Следующий год принес еще более грустные вести, на сей раз из Константинополя. В городе снова вспыхнула борьба между колониями двух республик, и многие венецианцы погибли. Тех же, кому удалось спастись, включая и байло, император Андроник II, сын Михаила (явно унаследовавший от отца склонность переходить на сторону победителя) немедленно арестовал и бросил в тюрьму.

Это возмутительное происшествие наконец вывело Венецию из спячки. Она быстро собрала флот из сорока судов, во главе которого встал адмирал Роджеро Морозини по прозвищу Малабранка, что означает «Злой коготь». Вихрем промчавшись через Дарданеллы и предав огню все греческие и генуэзские корабли, попавшиеся ему на пути, Морозини взял приступом и разорил Галату. Затем, бросив якорь под стенами Влахернского дворца, он уничтожил одну из галер императора, стоявших на берегу. Только после того, как Андроник выплатил ему огромную компенсацию за понесенные убытки, Морозини с триумфом возвратился в лагуну, привезя с собой множество пленных генуэзцев. Приблизительно в то же время Джованни Соранцо во главе еще одной венецианской флотилии прорвал генуэзскую блокаду в Босфоре, вышел в Черное море, захватил Каффу, отбил яростную атаку татар и только с наступлением зимы счел за лучшее отступить.

Война тянулась еще три года; стычки на море случались по всему Центральному Средиземноморью, от Сицилии до Кипра. В 1298 г. генуэзцы одержали еще одну убедительную победу у побережья Далмации, близ Курцолы (Корчулы). Они снова оказались в меньшинстве, но сумели воспользоваться двумя преимуществами: благоприятным ветром и стратегией Ламбы Дориа – одного из самых блестящих флотоводцев того времени. Венецианские корабли были окружены и прижаты друг к другу так плотно, что пожар, вспыхнувший на одном из них, быстро перекинулся на другие. С особой доблестью сражались экипажи из Кьоджи, но в итоге из 95 венецианских кораблей 65 оказались захвачены или потоплены. Венецианцы потеряли девять тысяч человек убитыми или ранеными, а еще пять тысяч попали в плен. По меньшей мере одного из них так и не доставили в Геную: венецианский адмирал Андреа Дандоло (не путать с бывшим дожем!), по слухам, покончил с собой, разбив голову о мачту. Другой венецианец, более удачливый и благоразумный, провел год в генуэзской тюрьме, диктуя сокамернику отчет о своих путешествиях на Восток. Так появилась прославленная «Книга о разнообразии мира» Марко Поло.

Марко Поло, автор самой влиятельной за всю историю книги о путешествиях, происходил из типичной семьи торговой венецианской аристократии. Его отец Николо Поло был купцом, как и двое его братьев. Втроем они работали в партнерстве; по крайней мере один из них, Марко-старший, жил в Константинополе, однако все трое регулярно путешествовали в Крым и еще дальше на Восток. Известно, что около 1260 г. Николо и третий брат, Маффео, добрались до самой Бухары. Там они познакомились с послами монгольского хана Хубилая, и те уговорили братьев Поло сопровождать их к ханскому двору, который в то время размещался в Пекине.

От многих своих предшественников Хубилай отличался на удивление открытым умом в сочетании с безграничной интеллектуальной любознательностью. Рассказы братьев Поло о Европе и, в частности, о христианской религии произвели на него такое сильное впечатление, что хан решил отправить послов к Клименту IV с просьбой, чтобы и папа, в свою очередь, послал ему группу образованных людей, которые смогли бы поведать монголам о христианстве и обучать их свободным искусствам. Вернувшись в Акру, братья узнали, что Климент только что скончался, а преемник еще не избран. Дожидаться новых известий в Акре не было смысла, и они решили возвратиться в Венецию.

Если бы они этого не сделали, если бы папа не умер, если бы, наконец, они снова отправились на Восток, как и собирались поначалу, то мир едва ли услышал бы имя Марко Поло. Но в 1270 г., вернувшись домой после десятилетнего отсутствия, Николо обнаружил, что его жена умерла, а сын стал почти взрослым. На следующий год, после самого долгого периода безвластия в истории папства, братья Поло наконец-то исполнили поручение Хубилая, нанеся визит новоизбранному папе Григорию X (с которым их связывали давние узы дружбы), и тотчас снова пустились в долгое путешествие в Азию, взяв с собой юного Марко.

Впоследствии Марко составил первое в истории Запада (и практически последнее на много столетий, до середины XIX в.) описание пути, которым они следовали: через Персию, Мавераннахр (Трансоксиану), Памир, Кашгар и пустыню Гоби. Путешествие было долгим и трудным: оно заняло четыре года. Наконец венецианцы добрались до летней резиденции Хубилая в Шанду. Марко, которому на тот момент исполнился двадцать один год, сразу пришелся хану по душе. Зачарованный рассказами юноши о приключениях и диковинах, которые тот повстречал в пути, Хубилай взял его к себе на службу. Очень скоро Марко сделался одним из доверенных людей хана. Он объездил его империю вдоль и поперек, посетил множество городов и провинций, побывал с поручениями в Южной Индии