Торопыжка взял нож в трясущиеся руки и подошел к корчащемуся на веревке телу.

— А вдруг это не сработает? А вдруг это только слухи? — всхлипывал ученик. — Вдруг убью?

— Его все равно ждет смерть! — верховный повысил голос. Ему надоело ждать. — Делай, что велено! И выметайся!

Торопыжка вздрогнул с испуга и пырнул пленника в живот. Тот замычал еще сильнее, задергался, а из раны полилась черная кровь. Ошарашенный парнишка отпрянул, выронив нож, и вытаращил глаза на совершенное убийство.

— Вы же… — лепетал он, часто дыша у противоположной стены. — Вы же сказали…

Старожилы-эклиотики, какое-то время не обращая внимания на Торопыжку, не сводили озадаченных глаз с истекающего кровью пленника.

Затем тот, что был рангом пониже, подошел к ученику, помог поднятся, стряхнул заботливо пыль со спины и сказал:

— Иди в казармы. Отдохни. Ты все сделал правильно. Можешь никому не рассказывать, что сам убил Рийя Нон… просто видел, как его убили.

Пото сделал шаг от проема и осмотрелся. Решение нужно было принимать без промедления. На сводчатом потолке он заметил несколько вбитых крюков, тут же бесшумно подпрыгнул, ухватился и подтянул свое тело. Зацепившись ногами за такие же штыри чуть подальше, он прижался к потолочной кладке и задержал дыхание.

Торопыжка вышел из камеры, постоял, вздрагивая плечами, и, вытерев глаза, побежал по коридору на выход из подземелья.

— Странно, — раздался раздосадованный хриплый голос.

Пото решил не рисковать и не приближаться к камере. Оставаясь в темноте, он, как паук, прокарабкался подальше от входа и аккуратно спустился. Нужно обследовать коридор, уходящий влево, но внутренний шпион подсказал задержаться и подслушать дальше.

— Да, это весьма странно, — согласился Верховный. Его голос был тверже и громче: — Несколько свидетелей, в том числе его доверенный друг… — В паузе послышались глухие хлопки. — Показали, что в руках Рийя Нон камень отражал получаемый урон на противника.

— Значит…

— Мне на ум приходит лишь одно объяснение: без Рийя Нон этот камень — пустышка.

— Но тогда…

— Тогда мы правильно сделали, что не избавились от вонючего цнои сразу. Ты отправил вслед за ним соглядатая?

— Да, рано утром мы вывели его через тайный ход. Соглядатай идет по пятам. Но позвольте узнать: отчего вы так уверены, что он будет искать, а потом вернется к нам?

— Хм… Есть одна союзница, умеющая убеждать любого, пару трюков перенял… Но если бы я был так уверен, отправил бы слежку? Нельзя упускать его из виду. Он может понадобиться в любой момент. Но тут его держать опасно.

— Почему?

— Во-первых, чем дальше он от камня, тем лучше. Когда я закончу свои исследования, отправим его в Гавань. И нужно допросить мальчишку… того, нюхача Когана Халлы. Вы же его взяли?.. Хорошо. Похоже и сам Коган положил глаз на камушек, а этот каргхар за безделушками не гоняется. Возможно его нюхач что-то да знает.

— А во-вторых?

Верховный старожил долго не отвечал.

— В Твердыне зреет раскол. Владетель слаб и умом и телом. Его наследник, Шан, молод и не подает признаков властолюбия. Благодатная почва для переворота.

— Но Изувер и так стоит по правую руку Владетеля, он его главный советник!

— Я разве обмолвился об Изувере? — Заговорщики перешли на шепот. — Кайранджахау давно уже метит на его титул.

— И кого вы хотите поддержать? — Голос дрожал, как пламя догорающей свечи.

— Действующую власть, конечно же! — возмущенно, но все так же тихо. — Удел Ноксоло всегда был на стороне Изувера, он сам родом отсюда и начинал здесь. Но я никому не верю, потому держи наш разговор в секрете.

— Конечно. Можете на меня положиться.

— Люди, знающие о том, что Рийя Нон жив, надежные?

— Абсолютно. Мои лаборанты.

— Хорошо. Камушек еще послужит для благого дела. Я думаю, он станет хорошим подтверждением нашей преданности престолу. Я лично подарю его Изуверу. Хотел преподнести меч Когана Халлы, но тот оказался обычной железкой, пустой, как твоя башка. Непонятно, чего его так все боялись… Но если Верховный ученый… Исследователь, как он любит себя называть, прознает хоть об одном слове, произнесенном в этих стенах, он с нас живых кожу снимет — на обложки своих трактатов. У Кайранджахау всюду свои люди, наверняка есть и в Уделе Ноксоло.

— Я не предам.

— Ступай. Выведай у мальчишки все, что он знает о камне. А я пойду поем, а то пропустил сегодня ужин из-за… И не забудь сообщить его родителям, что мы отправили их щенка на поиски.

— Конечно.

— Что там было на ужин?

— Тушеный кролик и…

Но Пото уже не слушал. Он повернул за угол и тут же оцепенел. В самом конце коридора в тусклом свете факела потягивался и разминал пальцы человек в балахоне эклиотика. Безмолвный был в тени и оставался незамеченным стерегущим камеру. Но медлить нельзя, и временем на обдумывание Пото не располагал.

Он рванул с места, на ходу достал гвиртовый кинжал и метнул. Старожил так и не успел заметить приближающуюся опасность. Вайши подскочил еще до того, как тело, вздрогнув, опустилось на пол, а оружие стало видимым.

Пото помог ему мягко опуститься, вынул кинжал, вытер кровь, обагрившую незримое лезвие, вернул оружие на место и вошел в камеру.

Свет от факела не проникал в комнату, но убийца знал: в углу прячется испуганный загнанный зверек. Он сопел и пах животным страхом.

Сопливый сидел совсем без одежды на корточках в самом темном дальнем углу и дрожал, обхватив себя руками.

Больше всего на свете Пото хотелось сейчас сказать ему что-то успокаивающее, что все позади, что он пришел за ним и больше никогда не оставит, но он молча сгреб мальчишку в охапку, обнял и прижал так сильно, насколько можно, чтобы не причинить боль, и каждое невысказанное слово было услышано.

Пото снял кафтан с гвиртовыми подкладками и, накинув на Сопливого, подвязал шнурками. Ножи, что были спрятаны там, он предусмотрительно переложил в жилетку и за пояс. Когда безмолвный поднял на руки мальчика, тот ожил, поверил, наконец-то, что спасен и крепко-крепко обхватил освободителя руками и ногами, вцепился, как клещ.

— Ты пришел за мной, — прошептал Сопливый.

Стремительным шагом Пото направился к выходу. Выглянул — пока никого. Коридор сворачивал вправо и открывал проход в огромный зал, стен и потолка которого не было видно во тьме.

Пото не представлял его размеры, и перебежать бесшумно не получалось. Шаркающие шаги звонким эхом разносились по бесконечному черному пространству. С мальчишкой на руках он бежал по центральной дорожке, протоптанной за долгие гвальды обитателями замка. Пото стал различать колонны по обе стороны — широкие, в несколько обхватов, растворяющиеся в высоте. Позади раздались крики.