– Так что последний момент очень близок? – задал вопрос Рэндалл.

– Практически он был вчера, – призналась Катрина. – А на поиск нужного человека на музейную работу обычно уходит не одна неделя.

– Я не сомневаюсь, нужный человек появится, – постарался успокоить ее Рэндалл.

– И разумеется, формально, – продолжала Катрина, – это должен быть кто-то из семьи. Такова традиция. Семья. Либо кровный родственник, либо, понимаешь, связанный брачными отношениями. Так что это многое… упрощает! – Катрина прижала ладонь к горлу и буквально подскочила, а потом приземлилась на Рэндалла. – О-о, Рэндалл! Ну конечно! Надо было сразу это сообразить! – Она в возбуждении стиснула его в объятиях.

– Что сообразить?

Продолжая обнимать его за плечи, она с сияющим видом откинулась назад:

– Я знаю идеального человека! Ах, Рэндалл, конечно! Это идеально!

– Успокойся, Катрина, – сказал он. – Что идеально?

– ТЫ! – торжествующе произнесла она.

– Благодарю, мне приятно это слышать, но для чего?..

– Для РАБОТЫ, Рэндалл! Ты идеален для этой работы!

Рэндалл смотрел на нее во все глаза.

* * *

– Нет! – заявил Эрик. – Категорически нет!

– Эрик, просто поговори с ним, – попросила Катрина. – Дай ему шанс…

– Я сказал «нет», и я не шучу, – настаивал Эрик. – Я не позволю какому-то безродному охотнику за состоянием занять в музее важный пост!

– Безродный… Я тебя умоляю, – вставил Тим. – Он появился, чтобы морально поддержать Катрину. Эрик, послушай сам себя. Ты говоришь, как дедушка!

– Предпочту счесть это за комплимент. Дед никогда не позволил бы какому-то нищему бродяге приблизиться к этой бесценной коллекции. Не дождетесь, чтобы я предоставил доступ в наш музей… авантюристу… единственное умение которого проявилось в том, что он склонил Катрину к этому смехотворному браку!

– Этот брак спас меня от тюрьмы, – возразила Катрина, начиная сердиться, хотя обещала себе не делать этого.

Эрик взглянул на нее свысока:

– Что ж, может, было бы лучше, если бы ты…

Тим вскочил на ноги и наклонился над столом, в упор глядя на брата.

– Эрик, если сейчас договоришь, клянусь Богом, я врежу тебе! – с затаенным гневом произнес он.

Катрина видела, как по лицу Эрика проносится вереница различных эмоций. На миг ей показалось, что он ответит на угрозу брата. Но в конечном итоге победило чувство собственного достоинства. Он лишь покачал головой:

– Ладно, Тимоти. Садись.

Тим немного помедлил, потом со свистом выдохнул сквозь стиснутые зубы и сел на место.

Пока братья ругались, Катрина взяла себя в руки. И теперь как можно более спокойно она сказала:

– Я лишь прошу тебя поговорить с Рэндаллом. Сам увидишь, что он вполне соответствует требованиям, чтобы занять эту должность.

– Он всего лишь аферист, – упрямо продолжал Эрик. – Охотится за твоими деньгами.

– Ты этого не знаешь, – сказала Катрина.

– Пожалуй, знаю, – возразил Эрик. – Что еще ему надо?

– Эрик, не будь таким подонком! – не выдержал Тим.

– Не такая уж я страшная, – сказала Катрина. – И Рэндалл до сих пор не взял у меня ни пенни.

– Ну, значит, позже захапает все, – заметил Эрик.

– Боже правый, Эрик, ты… – начал Тим.

Положив руку ему на плечо, Катрина удержала брата от очередной вспышки гнева.

– Эрик, ты ведешь себя совершенно неразумно.

– Думаю, ты не в том положении, чтобы называть кого-то неразумным, – возразил Эрик.

Катрина мысленно стиснула зубы и заставила себя говорить спокойно:

– Я познакомилась с Рэндаллом, потому что он знаток искусства. Он предостерег меня от покупки поддельного Ганса Гофмана. И это свыше миллиона долларов сбережений.

– Да, но все же, – произнес Эрик, и Катрина поняла, что выиграла очко у своего прижимистого брата.

– Помнишь, что говорил папа? – спросил Тим. – Не дай предубеждению и невежеству принимать за тебя решения по бизнесу.

– Да, это верно, но я полагаю, отец не стал бы…

– Рэндалл знает, в чем состоит работа, и может выполнить ее, – убеждала Катрина. – Он разговаривал с ассистенткой Бенджи Анжелой и даже просматривал документацию Бенджи…

Вмешался Эрик, всем своим видом выражая негодование:

– Никто не разрешал ему…

– Эрик! – произнес Тим неожиданно командным тоном. Эрик посмотрел на него с удивлением. Тим встретился с ним взглядом. – Десять дней, Эрик, – твердо проговорил Тим. – Осталось десять дней до прибытия драгоценностей. А ты знаешь, черт побери, что на подготовку уйдет двадцать! – Он развел руками. – Мужик подходящий. Я расспрашивал его, он знает свое дело. И он прямо здесь. – А потом Тим очень тихо добавил: – Нравится тебе это или нет, теперь он семья.

На какое-то мгновение Катрине показалось, что этого не стоило говорить. Эрик покраснел, его лицо, казалось, распухло. Но наконец он, тяжело вздохнув, бросил на Катрину хмурый взгляд:

– Что ж…

* * *

Личная встреча Эрика с Рэндаллом прошла гораздо более гладко, чем Катрина смела надеяться. Эрик неохотно позволил ей присутствовать при условии, что она не станет вмешиваться. Уже пятнадцать минут она сидела на краешке стула, изо всех сил стараясь не грызть ногти, и с растущим удивлением наблюдала, как Рэндалл справляется с возражениями Эрика. Вооружившись спокойной и вдумчивой логикой, он одно за другим разбивал все сомнения, высказанные Эриком.

Но хотя Катрина видела, какое впечатление произвел на Эрика Рэндалл, ее брат пока не высказывал своего одобрения. Она точно знала, каким будет его последнее несокрушимое возражение: деньги. Подобно многим людям, рожденным в богатстве, Эрик был закоренелым скрягой. И, кроме того, им владело параноидальное убеждение, что абсолютно все люди, сближавшиеся с ним или с кем-нибудь из его семьи, делали это только с целью подобраться к деньгам семьи. А потому Катрина понимала, что Эрик по-прежнему считает Рэндалла авантюристом и лгуном. Но поскольку ей было запрещено говорить, она не могла просветить Рэндалла на сей счет.

К ее большому облегчению, Катрине не пришлось этого делать.

– Мистер Эберхардт, – начал Рэндалл, – догадываюсь, что многие могут подумать, будто я женился на вашей сестре из-за денег. Вы тоже могли так подумать.

– О-о, ну что вы, это… – пробормотал Эрик.

Рэндалл выставил вперед ладонь:

– Прошу вас… Вы глава семьи, и вы контролируете финансы. Защищать Катрину и ее интересы жизненно важно, и я удивился бы, если бы эта мысль не пришла вам в голову.