Шрифт:
Закладка:
Реувен Вайс (Саул), который был близок к госпоже Клаузнер через свою жену Суламифь Бат-Дори, знал о ней многие детали еще в Германии. Выяснилось, что она наняла в Берлине управляющего ее бизнесом, а сама занялась сочинением стихов, рисованием и музыкой. Но однажды исчезла. В еврейской общине распространился слух, что она заболела душевно из-за перенесенных ею унижений. Годами вела переписку с одним бедным поэтом. Он посылал ей стихи, полные скорби по горькой своей судьбе, она же отвечала ему стихами, внушающими надежду. Переписывались они, как пара влюбленных, пока он не захотел увидеться с ней. Женщина испугалась. Несмотря на свои миллионы, она никогда не следила за собой, не носила красивую одежду, не делала прическу, подходящую к ее большому лицу и вообще не заглядывала в зеркало. Она знала, что встреча лицом к лицу с любимым поэтом оборвет их связь. Он ей ответил: «У нас единая душа», после того, как она во всем призналась ему. Она пригласила его в дом своих родителей. Готовилась к встрече, как к свадьбе. Сделала прическу, наложила макияж, купила новую одежду…
Настал великий день. Слуга ввел поэта в гостиную. Она же не торопилась туда войти. Медленно сходила по ступеням. Поэт увидел ее и… испугался. Бросил шляпу на стол и сбежал. Маргот остолбенела. Не разговаривала, не ела, не выходила из дому. И женщина с золотым сердцем запила, погружаясь в черную меланхолию.
Рассказывают, что когда грянула Вторая мировая война, она встретила во Франции глухого еврейского беженца. Он пересек границу Германии. С усилением нацистов он взял германскую фамилию – Клаузнер. Маргот использовала все свои связи, чтобы найти ему убежище. Католическая семья во Франции прятала его все дни войны за значительную сумму, полученную от нее. После войны Клаузнер приехал в Израиль и на полученные по репарации деньги построил себе роскошную виллу в Германии.
Маргот Клаузнер завещала все свои богатства государству. Она стала знаменитой не только благодаря филантропической деятельности. Она выступила против осуждения израильским обществом однополых отношений. Эта тема стала актуальной после выхода на иврите романа «Сафо с острова Лесбос Попытка добраться до сущности характера германского народа обессиливает Наоми. Материал, который она собирала в течение многих лет, складывается в ее сознании в острую сатиру на германский народ накануне прихода Гитлера к власти.
С характерной для него тщательностью, Гершом Шалом развернул перед ней историю каждого германского колена, снабдил ее профессиональной литературой по истории Германии. Но вопросы остались без ответа. Как можно объяснить антисемитизм у немцев, которые никогда не соприкасались с евреями? Мог ли возникнуть такой изощренный антисемитизм у других народов? Тут ее мнение совпадало с мнением профессора Тревора Ропера. Во-первых, существует связь генетическая между германскими коленами, выражаемая в их поведении. Во-вторых, следует различать поведение между разными коленами в Германии. Среди праведников мира были потомки гугенотов, которые бежали из Франции от католиков и собрались в Берлине. Они прятали евреев от нацистов. И потомки славян спасали евреев. Нельзя идти на поводу легковесных выводов, говорит она себе. Были известные люди, которые высоко оценивали евреев. Писатель Лессинг видел в Спинозе величайшего философа всех времен. Горячие отношения существовали между Лессингом и Моше Мендельсоном. Были христианские философы в Германии, которые видели в иудаизме нечто мистическое и принимали иго своеобразие.
Израиль внимательно прочитывает новые главы. Он требует от Наоми не только развития сюжета, но и стилевого совершенства. Особое внимание уделяется описанию природы.
Пренслау – «холмы вздымаются из плоской равнины, они в миниатюре повторяют отдаленный хребет гор». Вместе с изменением ландшафта меняется и настроение, словно жива душа окружающей природы.
Можно ли еще спасти Германию? Прочные горы с острыми вершинами стоят на подвижном, неустойчивом песке. Человек постоянно борется с окружающей средой. Взбирается на высоты, с которых можно легко свалиться в бездны. Такова жизнь. Для того чтобы подняться на вершину, человек вначале должен спуститься в бездну. Иначе, он не целостный человек.
На подступах к городу тянется гряда холмов, гордо называемая горожанами «Берлинской Швейцарией». Холмы вздымаются из плоской низменности, словно природа желала убедиться, можно ли построить тяжелые горы из легкого песка. Эта гряда как бы представляет миниатюрный хребет высоких гор: те же отсеченные друг от друга вершины, глубокие долины и скалистые утесы, зеленые лесистые возвышенности и узкие петляющие тропы, которые всегда полны туристами. Леса же всегда кишат отдыхающими. «Берлинская Швейцария» – любимое место отдыха и развлечений горожан в будни и в праздники.
К востоку петляющая дорога ведет на последний холм. Тут крутая скалистая стена всей гряды обрывается в озеро, воды которого собрались из болот, некогда распростертых по всей низменности. Узкая полоса возвышается со всех четырех сторон озера, как бы охраняя безмолвие темных вод. Дюжина старых искривленных елей стоит у озера, и запах гнили разлит в воздухе. Это озеро называют Чертовым озером. Святость упала в эти гнилее воды, и лежит на дне.
И Наоми включает в текст легенду из собрания братьев Гримм, полную ужаса и страха. Легенда о принцессе, которую поглотила бездна вместе с дворцом.
В древности – рассказывает легенда – стоял здесь роскошный дворец, и стены скалы, единственное, что осталось от этой роскоши. Красавица принцесса жила в том дворце. Бес пылал к ней страстью, но она не подавалась его чарам. Отомстил ей бес: пропасть открылась и поглотила ее вместе с дворцом. Черные подземные воды поглотили их, болото покрыло, и безмолвие смерти воцарилось навеки. Но в лунные ночи, при полной луне, огромной, сияющей серебряным светом, встающем из-за холмов и освещающем черное озеро, красавица просыпается от заколдованного сна, выходит из волн, украшает волосы и кисейное шелковое платье желтыми кувшинками. И тогда луна выстраивает лучами серебряный мост над поверхностью болота. И прекрасная принцесса совершает прогулку между елями, и шелковая кисея на ней, подобная легкому дуновению ветерка, шуршит и вздымается до вершин. И все полевые звери, и птицы собираются между деревьями леса, бегут и летят, чтобы поклониться ее красоте и чистоте сердца. И просыпается этот темный уголок с обновленным чувством радости, и выпрямляются старые искривленные ели. Возвращается красавица во тьму своего жилища. Воды и безмолвие вновь покрывают ее, покрывала траура восходят из болота
