Потерев затылок, Триста Шестой с тяжёлым вздохом хлопнул рукой по столу так, что плошки подпрыгнули:

— Хрен с тобой! Может, и правда хватит жопы отсиживать.

— Вот и отлично! Ну что, скорпионы, план изменился. Шевелите задницами, у вас на всё про всё двадцать минут.

Мальки зашумели, засуетились, кто-то завозмущался, но его быстро утихомирили. Тухлый ринулся к выходу, Глим лениво сползла с койки и побрела за соратником:

— Пойду проконтролирую этого болвана.

— Воду прихватите, — бросил ей вслед Триста Шестой. — Эй, Цыплёнок, проследи, чтоб ничего не забыли. Ну что, Твин, погнали трясти Косого.

Тряхнуть Косого оказалось не так-то просто. Он всё ещё торчал у Севира вместе с Клыком, Максианом и ординарием, Забулдыгой или как там его?.. В общем, вся шайка говнюков собралась. Чтобы не терять времени, Альтера оставила здоровяка стеречь гонца, а сама заскочила к себе в каморку. Пожитков у неё не было, всё, что имела, носила на себе, а вот Керсов мешок, пожалуй, стоит прихватить, а то от нытья потом не отделаться.

Она сгребла всё, что попалось на глаза в наплечную сумку, затем осмотрелась, проверяя, не упустила ли чего, и уже собралась возвращаться к напарнику, как вдруг заметила что-то у двери. Присмотревшись, Альтера чуть не вскрикнула от неожиданности — чёрная фигура неподвижно следила за каждым её шагом. Кто это? Почему не услышала, как вошёл? Она всмотрелась во тьму, и в животе вдруг ухнул огромный ледяной ком. Слай пристально наблюдал за ней, и хотя лица его почти не было видно, но Альтера чувствовала — он чем-то недоволен. На мгновение ей показалось, что это происходит на самом деле, но потом до неё дошло — всё это проделки Твин.

«Какого смерга, подруга!» — Альтера попыталась обнаружить её присутствие, вот только тщетно — между ними стоял барьер, еле ощутимый, но совершенно непроницаемый. Зато хмарь мгновенно рассеялась, и, поправив ремень заплечного мешка, Альтера вышла из комнаты и сразу же столкнулась нос к носу с принцепсом.

— Ты куда-то собралась? — Максиан подозрительно взглянул на сумку.

— Уйди с дороги по-хорошему, пока не пришибла!

Угроза на него не подействовала: то ли совсем страх потерял, то ли засранец был уверен, что это пустой трёп. Тогда, разозлившись, Альтера легонько отпихнула его от себя, но вместо того, чтобы посторониться, Максиан вдруг вцепился ей в плечи:

— Прошу, дай мне минуту! Я не стану тебя удерживать, обещаю, сам бы выпотрошил подонка, если бы мог.

Хм… Неожиданно!

— Говори! — сухо приказала она.

— Пойдём, — Максиан потянул её за собой к своей комнате и, оставив у порога, подошёл к койке. Пошарив недолго под подушкой, он протянул ей знакомый нож. — Вот, нашёл в туннеле. Может, тебе пригодится.

Альтера взялась за чернёный клинок и торжествующе ухмыльнулась: нет, никакое это не благословение Госпожи — сама судьба ведёт её к цели!

— О да, ещё как пригодится! Поздравляю, папаша, хоть какая-то от тебя польза.

Максиан печально улыбнулся:

— Как бы я хотел всё изменить… Дочка, клянусь своей никчёмной шкурой, клянусь Анной, я не выдавал вас! Поверь мне, умоляю! Я найду того, кто это сделал. Есть кое-какие догадки, просто мне нужно время.

Альтера с недоверчивой осторожностью рассматривала принцепса. Искренность чувствовалась в каждом его слове, да и зачем ему лгать? Она ведь его пока и пальцем не тронула. Что-то слабо шевельнулось внутри: то ли жалость, то ли тоска о чём-то безвозвратно упущенном, о том, чего у неё уже никогда не будет, и, поддавшись необъяснимому порыву, она шагнула к так называемому отцу и провела ладонью по колючей щеке. Такой живой, тёплый, настоящий… Не враг, но и не друг, так кто же он ей?

— Мама нарекла меня Александрой… если для тебя это всё ещё имеет значение.

Максиан прижал её к себе так сильно, будто боялся, что она исчезнет:

— Прости меня, доченька, прости за всё!

А вот его объятия оказались мучительными. Зря всё-таки она поддалась треклятой слабости — это удел Твин, не её!

— Довольно! — Альтера отпрянула от нежданно объявившегося отца и оскалилась, давая ему понять, что преступил черту.

Максиан виновато понурил голову:

— Прости, не стоило… Но я благодарен тебе, Александра — какое же красивое имя!

— Я Альтера, советую это запомнить на будущее.

— Да, разумеется… Скажи, Альтера, ты уже знаешь, где их искать?

— Пока нет.

— Тогда слушай. Насколько я понял, они разбили лагерь у Горбатого холма, неподалёку от какой-то деревеньки, в десятке километров от тракта. Невесть что, но, надеюсь, поможет.

— Разберусь уж как-то, — Альтера прицепила нож к петле на поясе. — Удачи, папаша, может, свидимся ещё волею Госпожи.

— Обязательно свидимся! — он прочистил горло. — Пусть ублюдок помучается перед смертью.

— Ещё как помучается! — она доверительно подмигнула и, не оборачиваясь, кинулась к выходу. Времени осталось всего ничего, а нужно ещё желтоглазого вытащить, пока не подняли вой.

За углом её поджидал Триста Шестой. Упрекнув в медлительности, здоровяк коротко пересказал, что удалось вытянуть из Косого, а потом бросил, чтобы следовала за ним. Керса держали в той же хибаре, где до этого — ищейку, и чтобы до него добраться, пришлось бежать через весь посёлок. Время было раннее, многие ещё не спали, приходилось осторожничать, замедлять шаг, когда кто-то шёл навстречу. И вновь удача улыбнулась Альтере — на подходе она встретила ту, о ком уже успела позабыть в суете.

Маленькая шлюшка, после их встречи, Лия нарочно избегала её, забилась в углу как мышь, боясь и носа высунуть. Скорее всего, это бы сработало, но нередко участь определяет пустяковая случайность, вереница на первый взгляд не связанных между собой событий, и только в конце, по итогу, если присмотреться хорошенько, можно разглядеть узор, вплетённый в жизнь призрачной рукой судьбы… Или Госпожи?

Завидев их, сервус опустила голову и ускорила шаг, надеясь проскочить мимо незамеченной. Альтера проводила её пристальным взглядом, потом окликнула Триста Шестого:

— Подожди меня у входа, вернусь через минуту, — и, не дав ему и слова ответить, применила хист. Стрёкот сверчков, шорохи, далёкие голоса — всё слилось в тягучий поток, замедлилось и вскоре застыло. Застыл и здоровяк, и по-весеннему свежий ветер, замерла Лия в проходе между домов.

Альтера в несколько шагов нагнала сучку и, отпустив время, прижала её к стене. Её перепуганный вскрик она прекратила одним ударом и, обтерев руку о белоснежную сорочку с цветочной вышивкой по краям, отступила от бьющегося в агонии тела.

— Это тебе за Семидесятого, падаль! — Альтера презрительно сплюнула