Шрифт:
Закладка:
Часозвоня – высокая башня (около 47 метров), являлась наблюдательной и часовой башней в древнем Новгороде. Имела обширные сводчатые подземелья, в настоящее время залитые водой. Некоторые из исследователей Новгорода предполагают, что эти подземелья служили тюрьмами в древнем Новгороде. Спорными являются датировка башни и ее название. Большинство исследователей называют ее Евфимьевской, полагая, что она построена архиепископом Евфимием II (Вяжищским) в 1433 или в 1436 году. Другие исследователи называют ее Васильевой, признавая ее за Великий Терем, построенный архиепископом Василием (Калекой) в 1341 году. В качестве доказательства вторые выдвигают обширность и солидность подземелий под башней, справедливо указывая, что сооружения Евфимия, построенные наспех немецкими зодчими, часто рушились почти сразу после окончания постройки. Но, скорее всего, башня выстроена в 1433 году, а подземелья под ней – более древнего устройства. Надо полагать, что к моменту постройки башни Великий Терем Василия довольно сильно зарос землей. По-видимому, его разобрали до сводов нижнего этажа, на которых и соорудили башню. Позднее, когда оставшийся от Великого Терема нижний этаж окончательно зарос землей, получились солидные подземелья.
Иоанновский корпус считают возможным относить к XII веку. В этом корпусе находится Грановитая палата, зал заседаний Совета господ и Владычного суда, являющаяся самым ранним памятником готики в России. Под зданием находятся обширные подвалы (возможно, двухэтажные). Видимо, эти подвалы служили в древнем Новгороде тюрьмой для особо важных преступников. Во всяком случае, в Новгородской летописи под 1136 годом говорится, что князь Всеволод Мстиславович «был заключен в епископском дворе с женою, детьми и тещею, и сторожи стрежаху в день и в нощь с орудием, муж тридесять и седе два месяца». Для многочисленных арестованных и стражи были, конечно, нужны обширные, отделенные одно от другого помещения, в качестве которых могли быть использованы подвалы под Иоанновским корпусом, разделенные на несколько комнат стенами с решетками. Под западной частью корпуса имеются очень плохо сохранившиеся фрески XVI—XVII веков Знамения Богородицы и Спасителя с растительным орнаментом. В подвалах, так же как и в верхних помещениях, много заделанных ниш; под западной частью здания имеется потайная комната с провалившимся полом. Не исключена возможность, что зал суда – Грановитая палата – имел прямое сообщение с темницами – подвалами. В таком случае ниши и потайная комната могут являться остатками этого сообщения.
Никитинский корпус относится к XII веку, но в 1670 году он был разобран до средних сводов и перестроен. Средние своды в двухэтажном здании – это своды первого этажа. Между тем на Михайловском изображении Кремля (середина XVII века) вид Никитинского корпуса до ремонта представлен одноэтажным. Видимо, уже в это время нижний этаж зарос землей. В таком случае современные большие подвалы под корпусом являются не подземельем, а заросшим землею нижним этажом.
В древности Никитинский корпус соединялся с Иоанновским корпусом с одной стороны и доходил до Софийского собора с другой. Возможно, что при перестройке в XVII веке своды нижнего этажа были не разрушены, а лишь засыпаны мусором и землей. В таком случае на указанных местах вероятна находка засыпанных землей помещений. Подобное помещение и было обнаружено между Никитинским и Иоанновским корпусами во время ремонтных земляных работ в 1926 году. Производившие работы решили, что найден подземный ход. Никакого подземного хода на этом месте, конечно, не могло быть; просто наткнулись на засыпанный землей свод первого этажа.
Дом близ звонницы Софийского собора относится к XV веку и приписывается Аристотелю Фиоравенти. Тайник, связанный с этим домом, находится внутри насыпи междузвонницей и стеной Кремля. Раньше этот тайник сообщался с домом через невысокий арочный проход. Затем проход был замурован, и проникнуть в тайник можно через пролом в своде. Тайник представляет собою сводчатую комнату довольно значительных размеров. Видимо, это была кладовая.
Есть основания предполагать, что к северу от этой кладовой в насыпи имеется еще один тайник, но вопрос о нем может быть разрешен только после специальных раскопочных работ.
На углу Московской улицы и улицы Рогатинской находился большой двухэтажный каменный дом, построенный в середине XIX века на месте развалин, которые автор книжки «Трое суток в Новгороде» (К. Неронов, Санкт-Петербург, 1842 года издания) относит к XV веку. В настоящее время от древнего здания осталась глубоко ушедшая в землю сводчатая пристройка, развалины около восточной части и сводчатый подвал под северо-западным углом современного дома.
Народное предание называет развалины остатками «дома Марфы Посадницы».
Марфа Борецкая, урожденная Ловинская, являлась единственной наследницей знатного и богатого рода Ловинских, владевшего огромными поместьями в северных Новгородских землях. Многие из ее родственников занимали в Новгороде высшие административные выборные должности посадников и тысяцких. В частности, посадниками были ее сын Димитрий (казнен Иваном III в Старой Руссе в 1471 году) и зять Василий Казимир. Многие из ее родственников были казнены и сосланы московскими князьями после поражения новгородцев в 1471 году на реке Шелони, так как, защищая свои экономические интересы, они выступали против московского владычества. И вполне понятно, что Марфа, обладавшая большими организационными способностями, встала во главе антимосковской партии. Эта партия состояла из крупнейших бояр и купцов – бывших хозяев Новгорода, ненавидевших московское самовластие. Партия эта тяготела к Литве и даже пыталась заключить конкордат с последней, за что и получила название «литовской». В 1478 году партия была разгромлена, а Марфа пострижена в монахини (под именем Марии) и сослана в Нижний Новгород, но умерла по дороге в ссылку и была похоронена в Троице-Млевском монастыре в 20 километрах от Вышнего Волочка.
Знаменитый «Чюдный двор» Марфы находился на Софийской стороне, примерно на месте нынешнего военного госпиталя. Этот дом, судя по описаниям того времени, был построен с большой роскошью. Он состоял из сводчатых палат с резными дубовыми дверями, которые открывались вместо ручек серебряными кольцами. Окна были украшены дорогими металлическими запорами. Внутри покои были обиты ярко-красным сукном. Мебель была дубовая, украшенная резьбой. Под домом имелись обширные подземелья. Этот дом сгорел в 1477 году. Время было тревожное, было не до строительства, и Марфа, по-видимому, переехала в дом на Рогатице.
Дом на Рогатице, развалины которого дошли до нашего времени, по-видимому, является действительно древним. Во всяком случае, он нарисован на Знаменском изображении Новгорода, относящемся к XVII веку. Этот дом, видимо, играл очень важную роль в жизни древнего Новгорода. Предполагается, что это был дворец посадника – высшего выборного должностного лица в древнем Новгороде. Основанием для такого предположения служит, во-первых, то, что недалеко от него помещалась церковь Ипатия
