— Я думаю, что мой разум достаточно успокоился, чтобы попытаться немного поспать… и оставить вас обоих наедине.

— Обоих? — Эйра оглянулась и увидела Оливина, в глазах которого светилась напряженность.

Глава 27

Когда Варрен ушел, Эйра мгновенно осознала, насколько пусты палубы. Бодрствовала лишь пара пиратов, да и они были сосредоточены на своей беседе на главной палубе внизу, едва видимой с того места, где она сидела.

— Надеюсь, я не разбудила тебя, когда уходила, — сказала Эйра. Хотя она отсутствовала уже некоторое время и подозревала, что причиной его присутствия было не это… Ей нужно было что-то сказать, чтобы разрядить возникшее напряжение.

— Нет.

— Хорошо.

— Я уже проснулся. — Оливин подошел. Ветер развевал его темные волосы, пряди которых выделялись на фоне звезд. Он опустился на колени, и ее сердце екнуло в ответ, когда его холодные глаза засияли в серебристом лунном свете, контрастируя с теплым выражением его лица.

— Мне жаль, что ты не смог уснуть, — тихо сказала Эйра, ее слова становились тяжелыми, и произносить их было трудно.

— Тебе бы следовало. — Глаза Оливина прошлись по ее лицу прежде, чем это сделала его рука, костяшки пальцев коснулись припухлости ее щеки и остановились там. Его губы приоткрылись, словно он собирался заговорить, но отказался от этой мысли, впитывая момент. Как раз, когда она собиралась спросить его, чего он ждет, он нашел слова. — Я обнаружил, что не могу спать так же хорошо, как раньше.

— И почему же? — спросила она.

— Ты знаешь почему. — Его внимание переключилось на ее губы. — Я здесь уже несколько недель, ожидая, когда ты посмотришь в мою сторону.

— Оливин, я… — Произносить слова становилось все труднее и труднее. Волна жара, исходящая от него, окутывала ее. Ощущение ожидания повисло в воздухе, когда он полуприкрыл глаза. — Я не знаю, — прошептала она. — Я все еще не знаю.

С этими словами было так много связано. Она не знала, куда направится, когда они победят Ульварта… если они победят. Она не знала, кем станет к концу этого. И не знала, кого она захочет. Ей больше было нечего добавить, ей было тяжело связно мыслить.

Каким-то образом он улыбнулся, несмотря на ее смятение.

— Тебе не обязательно знать все, — усмехнулся он хриплым голосом, едва слышным на ветру. — Тебе просто нужно знать одну вещь… — Он слегка потянул подушечками пальцев. Она выпрямилась, услышав то, что было не больше, чем предложение. Веки Эйры отяжелели.

— И что же это? — пробормотала она.

— В этот момент, здесь и сейчас, ты хочешь поцеловать меня?

Мир замер. Даже корабль, казалось, остановился, и скрип дерева и свист канатов смолкли. Ветер задержал дыхание, и она задержала свое вместе с ним, когда их носы соприкоснулись. Оливин подвел ее прямо к краю. Давление его пальцев на ее щеку немного ослабло.

«Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?» — казалось, спрашивало движение.

Эйра поддалась притяжению между ними. Она сократила разрыв, и ее губы коснулись его губ. Это было то разрешение, в котором он нуждался.

Левая рука Оливина нашла другую половину ее лица, притягивая ее ближе. Он наклонил голову, и она открылась ему. Его язык скользнул по ее языку, и дрожь пробежала по ее телу.

Этот поцелуй отличался от прошлого раза… Казалось, он был впервые. Когда она поцеловала его в Деревне чемпионов, ее сердце и разум были в смятении. Сейчас… ну, особо ничего не поменялось, но она находила утешение в хаосе. В незнании. Исчезло ожидание порядка. Давление подчинения.

Все знали, что она выбрала… или, скорее, не выбрала. Не было ни вины, ни стыда, просто открытие. Возможность для нее и для них. Кроме того… разве пираты не занимались подобными вещами? Исследованиями? Грабежами? Забирая то, что хотели, когда хотели?

Усмешка появилась на губах Эйры, когда ее руки вцепились в рубашку Оливина. Она держалась за него так, словно он был единственным спасательным кругом в уносящем ее потоке. На вкус он был как свежий зимний снег, но тело его было горячим, как огонь, твердым, как мрамор.

Руки Оливина зажили своей собственной жизнью. Они скользнули вниз по ее телу и обхватили бедра. Он отстранился, притягивая ее к себе, не прерывая поцелуй.

Его волосы были как шелк между ее пальцами. Она схватила их, когда он обхватил ее сзади. С ее губ сорвался вздох, который он жадно поймал своим ртом.

Поцелуи заставляли ее дрожать от силы сдержанности. Ее мысли были блаженно спокойны. Дневные тревоги улетучились от силы его ласк.

Оливин прикусил ей кожу на горле, и Эйра тихо вздохнула в прохладном ночном воздухе, выдыхая напряжение и сомнения. Он целовал и слизывал любые вспышки боли от своих укусов. Пальцы Эйры впились в его плечи, прижимая его крепче, ближе. Ее бедра слегка подались вперед, а глаза закатились от ощущения его всего такого близкого и готового.

Впившись ногтями в ее спину, он судорожно вдохнул, прижимаясь к ее телу.

— Ты — кошмар и восхитительная мечта, которые у меня когда-либо были, обернутые в форму женщины. Я чертовски уверен, что ты приведешь меня к смерти, и все же я приветствую тебя с распростертыми объятиями.

Его слова вернули ей сознание, жар момента закипел у нее в животе. Эйра снова встретилась с ним взглядом, ее руки переместились, чтобы погладить его лицо. Его волевой подбородок. Темные дуги бровей. Появились новые шрамы, которых не было во время турнира. Порез тянулся от виска к щеке, прорезая тонкую белую линию через левую бровь.

— Скажи мне, ты испытываешь ко мне чувства, Эйра? Ты хочешь меня так же, как я? — прошептал он. — Я могу быть всем, что тебе нужно. Только скажи, и я переделаю мир по твоему образу и подобию. — Он вгляделся в выражение ее лица. Мимолетный момент колебания. И выдохнул сквозь зубы. — Или… Я могу стать никем. Но я должен хотя бы знать, есть ли у меня надежда. Потому что я вижу его с тобой, с его руками на тебе, — пальцы Оливина сжались на ее талии, где Каллен поддерживал ее ранее, — и у меня внутри все сжимается. Меня распирает от ярости и разочарования, которых я никогда раньше не испытывал. — Он медленно покачал головой. — Я слишком завелся из-за этого.

— Прости. — Она прижалась лбом к его лбу и покачала головой. — Я никогда не хотела так поступать с тобой… с нами. Все произошло так быстро, и каждый раз, когда мне