– Думаю, я знаю, кто выстроил эти машины, – подала голос Ариадна. – Люди, встроенные в них, способны все осознавать и помнить. Убитая хоть и сошла с ума, но нападала на тех, кто был в белом. Я считаю, что их одежда напоминала ей халаты врачей и одежду медсестер, что переделывали ее из человека в машину. Но на крыше она кидалась не на меня, одетую в белый халат, а на Виктора. Почему? На нем был пепельно-серый плащ. Если вспомнить, Платон Грезецкий носил такой же по цвету лабораторный халат. Также Платон Альбертович крайне известный в Петрополисе специалист по механике и медицине. А еще он был дружен с Белоруковым. Своим родственником. Судя по кабинету покойного профессора, он искренне преклонялся перед императрицей, а также ненавидел Голодова и коммунаров. А значит, Платона Альбертовича вполне можно было убедить в том, что работы он ведет на благо страны, защищая императрицу от грядущего переворота. Альберт Клементьевич уже разрабатывал подобную машину. Его сыну осталось лишь улучшить изобретение отца. Еще одно доказательство – изуродованное лицо жертвы. Если бы изобретатель хотел, чтобы девушку нельзя было опознать, ее уродовали бы куда менее прихотливо. Нет, Платон Альбертович говорил, что машина обязана выглядеть отталкивающе. Обесчеловеченно. Чтобы никто из работающих с ней людей не испытал к ней жалости и сострадания. А с этими полуроботами, без сомнения, работает персонал из людей. Их где-то содержат, кормят, лечат. Обслуживают.

Исходя из всего перечисленного выше, я полностью уверена в своей догадке. Однако это именно догадка, и она лишена твердых улик. К сожалению, я пока не знаю, как доказать вину Белорукова.

Я задумался, присматриваясь к родившейся в голове идее.

– А знаете что, мы сможем это доказать. Мы задержим Белорукова в усадьбе Грезецких. У меня есть план. И он хорош, – громко произнес я.

– Господин Остроумов, а ваш план действий в усадьбе Грезецких включает в себя два непредвиденных трупа и одного разбитого робота? – осведомилась Ариадна.

– Нет, – произнес я и кинул на Ариадну испепеляющий взгляд.

Глаза моей напарницы расширились.

– О, так вы, оказывается, можете учиться на своих ошибках? Это похвально. Это невероятно похвально, господин Остроумов. Я очень рада. Почаще бы такое было.

Опалив Ариадну взглядом, я изложил коллегам свой план.

1101

Снова Искрорецк. Снова усадьба Грезецких. Снова холодный взгляд стерегущего ворота сфинкса.

Нику мы встретили на крыльце усадьбы. Она сидела в кресле и, пользуясь бездымной погодой, читала на свежем воздухе.

Увлеченная книгой, она не заметила нас. Я кинул взгляд на столик перед ней. Там лежало несколько древних, обтянутых кожей фолиантов. На каждом из них было выжжено клеймо с гербом Сибирской коллегии. Впрочем, увлечена Ника была не ими. В руках девушки был небольшой томик ужасающе плохого, но невероятно популярного детективного цикла, посвященного любимцу всех женщин гвардии штабс-капитану и сыщику по совместительству Амуру Рафинадову. Я кинул взгляд на аляповатую обложку, изображающую вскинувшего револьвер красавца с острыми усиками, к которому отчаянно жалась очень испуганная и не очень одетая девушка. «Амур Рафинадов и тайна украденной невинности», гласили огромные буквы.

Я кашлянул, привлекая к нам внимание. Ника подняла глаза и вздрогнула. К щекам девушки прилила краска. Она тут же бросила книгу на стол и прикрыла ее огромным обгоревшим фолиантом, на обложке которого была изображена многоглазая тварь, вписанная в девятилучевую звезду.

– А… Я тут поработать на свежий воздух вышла, – произнесла Ника и зарделась еще сильнее. – Виктор, когда вы звонили, то говорили, что приедете позже. Я не ожидала…

Она сбилась, спешно оправила платье и наконец спросила:

– Так что случилось? Что-то еще насчет Шестерния выяснилось?

Девушка с тревогой посмотрела сперва на меня, а затем на прибывшего с нами Парослава Симеоновича.

– Мы решили не тратить время зазря, – пояснил шеф. – Уйму всего предстоит сделать. Ваш брат здесь?

– Да, он в доме. Так что, это из-за Шестерния? Или из-за Варвары Стимофеевны? Мы же уже сказали, что не желаем выдвигать против нее обвинения.

– Нет, причина совсем другая. Совершенно другая. И она гораздо серьезнее. – Парослав Симеонович со значением посмотрел на девушку. – Предлагаю пройти в дом, нам предстоит долгий разговор.

Расположившись в Сибирской гостиной, мы обрисовали Нике и Фениксу сложившуюся ситуацию, а также подробно расписали роль их старшего брата в создании найденной нами машины.

Когда мы закончили, в гостиной повисла тишина. Было видно, что Ника до конца не верит в услышанное. Феникс же кивнул и отвернулся к камину.

– Мне всегда Платон не нравился. Было в нем что-то гнилое. И, я признаюсь, не удивлен. Я видел некоторые его наработки. Только я всегда думал, что это просто теоретическая работа.

– Хороша теоретическая работа.

Парослав Симеонович положил на стол две пластины обскуры. На первой была изображена пропавшая девушка. На второй – то, что сделали с ней под руководством Платона Альбертовича.

Феникс вздохнул.

– Чего вы от нас хотите?

– Нам требуется помощь, – произнес я. – Я лично замолвлю за ваши разработки слово перед Мороковым, обещаю, но взамен нам нужно ваше участие в западне, которую мы сегодня устроим. Признаю, планируем мы авантюру, но она должна сработать.

– Виктор, вы избавили наш дом от Шестерния. Но даже если бы вы этого не сделали, я бы все равно вам помог. То, что сотворили с этой девушкой, недопустимо.

– Не только с ней.

– Тем более. Мы поможем вам. – Феникс обернулся на Нику. Та кивнула. – Говорите, что от нас требуется. Все будет сделано.

– План предельно прост. Феникс, вы свяжетесь с Аврелием Арсеньевичем и расскажете, что в лаборатории брата вы нашли тщательно спрятанную папку. А в ней чертежи, пластины обскуры и письмо, рассказывающее об участии Белорукова в проекте. А также записка о том, что если с Платоном что-то случится, эту папку нужно передать Морокову в Инженерную коллегию. Затем вы потребуете с Белорукова денег. Много. Требуйте сколько душе угодно.

– А если он не согласится?

– Он согласится. Более того, считаю, что он лично явится в усадьбу. Чтобы разобраться с вами и с документами. Вряд ли он пошлет только свои машины. Ему нужна будет информация. Ну а дальше у нас уже все продумано. План надежнее испанских часов. Я буду с вами под видом охранника в защитном респираторе. Ариадна тоже. Вашу безопасность мы гарантируем. Вы готовы участвовать, Феникс?

– Грезецкие испокон веков служат на благо империи. Естественно, я помогу вам арестовать предателя. Но что, если он заподозрит подвох?

– Не страшно. Выбора у него не будет. Нахождение подобной папки в усадьбе теоретически возможно. Он не отважится игнорировать вас. Тем более что времени мы ему не дадим. Вы скажете, что утром папка будет у Морокова, если Белоруков не заплатит.

Вскоре мы договорились обо всех деталях. Был сделан звонок и назначена встреча. Прямо в усадьбе. Еще через несколько часов дом начали незаметно покидать слуги.

Белоруков приехал в начале двенадцатого.

Феникс встречал его за столом, стоящим на крыльце. Рядом спокойно лежали двое охранных сфинксов. Мы с Ариадной находились позади изобретателя. В броне и усиленных железными пластинами респираторах с затемненными защитными очками мы отлично справлялись с ролью телохранителей.

Шеф жандармов тоже был не