и сбежала, помнишь? Напели ей в уши, молодые прошмандовки, что только они ее понимают, только с ними она будет счастлива. А кого мне в этом винить, кроме себя? Да, не баловала я ее лаской, сердечностью, все как-то не до того было, но ведь и сама я так росла!

— Я знаю, Лена мне говорила примерно то же самое, — устало промолвил Илья.

— В общем, после вашей встречи она поначалу успокоилась, а сейчас снова вся на нервах. Во что она там с ними вляпалась — не говорит, хоть с ножом к горлу лезь. Но явно какой-то криминал, дай бог если только с деньгами. А если они ей какую-нибудь дрянь отдавали на хранение, а то и просили передать? Ох, одно другого страшнее лезет в голову...

— Вот я и собираюсь в этом разобраться в ближайшее время, а вас, как и Лену, только прошу не мешать. Это будет самой неоценимой помощью.

— Да, но видишь ли, я все-таки заглянула в ее переписку...

— Ай да Анна Георгиевна! — улыбнулся Илья. — В другое время я бы вас пожурил, но выбирать не приходится. Похоже, там нашлось что-то любопытное?

— Какая-то из них, не помню что за кличка, писала, будто Лена им что-то обещала, и посоветовала подумать о сыне. Мол, вдруг он у кого-нибудь на улице конфетку возьмет, или его в гости позовут незнакомые дяди?

— Ну, я так и думал, что они попытаются на этом сыграть. Яну они ничего не сделают, я напишу заявление, чтобы его освободили от школы на пару недель, и оставлю его в пансионате, на другом конце залива. Это очень надежное место, и как только я с ними разберусь, он спокойно вернется домой. Вы только скажите Лене, чтобы она сохранила эту переписку, а лучше сами сделайте скрины: вдруг пригодится для следствия. Угрозы в адрес ребенка дело серьезное.

— Но как ты намерен разбираться? У тебя же могут быть проблемы с законом!

— Ничего такого не будет, успокойтесь, но и церемониться с теми, кто вообще посмел упомянуть моего сына, я не стану. Так что проблемы начнутся только у них.

— Дай тебе бог, — устало промолвила Анна Георгиевна. — Какой же ты славный парень, Илья, и какая Ленка дура.

После этого Илья себя чувствовал словно выжатый лимон, дольше обычного курил во дворе и прохаживался по размокшим тропинкам, пока в голове не прояснилось хоть немного. Ян в этот вечер пошел на день рождения к приятелю, живущему в соседнем доме, и Илья надеялся встретить сына в привычном спокойном расположении духа.

Наконец мальчик вернулся и бодро прибежал в кухню, где уже закипал чайник. Илья задумчиво сидел у стола.

— Привет, папа! Ты покушал? — спросил Ян, уставив в отца внимательные голубые глазки.

— Конечно, воробышек, не волнуйся, — сказал Илья и потрепал его по макушке. — Давай садись, чаю попьем.

— Ну ладно, а то я знаю, без присмотра ты одной сухомяткой будешь питаться. И я не маленький, чтобы так меня называть, — назидательно ответил мальчик. — Ты чего, сегодня не в настроении?

— Ничего, Ян, все со мной в порядке. Ты руки помыл, кстати?

— Опять ты отмахиваешься? Я же не отстану, пока не скажешь, что случилось!

— Ладно, — вздохнул Илья. — Я видел твою мать, у нее большие неприятности и мне надо ей помочь, из-за этого придется уехать на две-три недели. И я решил, что ты немножко поживешь в пансионате, где мы были пару лет назад, только заранее с тобой не посоветовался.

— А что случилось? Она что, заболела?

— Нет, Ян, она ввязалась в нехорошую историю, такое иногда бывает. Остальное я тебе пока не могу рассказать.

— Это типа финансовой пирамиды, что ли?

— Ну, в некотором роде похоже, только серьезнее, поэтому мне и надо разобраться лично. Но я поначалу не хотел тебе все это говорить, ну чтобы настроение не портить. Извини, что все решил без твоего ведома.

— Да все нормально, папа, давай в пансионат, я совсем не против. Только ты сам-то как, справишься? Может, лучше возьмешь меня с собой, вдруг я смогу помочь?

— Нет, Ян, я справлюсь, а тебе еще рано пускаться в такие приключения. Кстати, я уже почти умею мысли читать, — грустно улыбнулся Илья.

— Правда? Как здорово! Слушай, а она потом будет жить с нами?

— Это почему? Такого я вроде не говорил.

— А с чего тогда ты впрягся ей помогать? Значит, у тебя свой интерес, — рассудил Ян. — Да ладно, пап, я же не возражаю, если ты будешь счастлив.

— Спасибо, хороший мой, — усмехнулся Илья. — Но давай пока отложим этот разговор, хочется встретить Новый год без тяжелых мыслей. Может, встретимся все вместе перед отъездом, в кафе сходим? Хочешь?

— Давай, — ответил мальчик. К облегчению Ильи, он прекратил расспросы, улыбнулся и обхватил его сзади за шею.

— Пап, покатай меня! Пожалуйста, пожалуйста!

— А кто говорил, что уже не маленький? — весело отозвался Илья. Несколько лет назад они смотрели документальный фильм про обезьянок в Южной Америке, у которых самцы носят детенышей на спине, и с тех пор Ян то и дело затевал эту игру. Он уже основательно подрос, но Илья никогда не мог ему отказать.

А сейчас он ощутил исходящее от Яна тепло, нежный запах его волос, и сердце болезненно сжалось уже от иной тревоги. Досталась сыну родовая отметина или нет? Знать бы, как устроена эта проклятая преемственность, в какой момент падает жребий! Ведь дети часто умирают в утробе матери раньше, чем она узнает о беременности, и уготованная им судьба навсегда остается тайной. А у него только один сын, почти его копия, разве что волосы чуть пожелтее — у Ильи скорее пепельные, — и можно ли надеяться, что глубинное страшное наследие обойдет его стороной?

Но может быть, спокойная и мирная жизнь способна пригасить его темную силу? И она будет дремать, лишь иногда выплескиваясь в вещих снах, иллюзиях и чувственных порывах? Если только сам не захочешь подойти к краю бездны и не получишь проклятие в довесок к дару, прозрение, от которого болит голова и течет кровь, видения, в которых совершаются ужасные вещи, власть, которая накладывает неимоверную ответственность.

«Как бы я хотел прямо сейчас объяснить тебе, почему этого не надо делать!