Всего на Якорной и Листопадной выстроены девять театров, последний — «Вершина» на Листопадной.

И вот, собственно, мой вопрос: почему?

Почему вышло так, что кто — то в незапамятные времена выкупил старое здание недалеко от рынка на Северном холме и переоборудовал его для театральных представлений, а потом в том же районе начали возникать другие театры? В смысле, ведь не спорами же они размножаются. Так в чем же дело?

Да, я знаю, что это не так уж важно. Но мне любопытно. Хотя и не настолько любопытно, чтобы разыскивать ту пыльную комнатенку и допрашивать того книжника.

Странная все же штука, ванна. Когда плаваешь в горячей воде, мозги блуждают непонятно как. Лойош молчал; их с Ротсой в помещении, полным горячего пара, всегда клонило в сон. Почему — не знаю, Лойош тоже не знает.

В голове вертелись последние разговоры с Богиней Демонов. Она дала мне куда больше прямых ответов, чем я когда — либо надеялся получить, и разумеется, смутила меня этим больше, чем когда — либо.

Я теперь был демоном, включая тот звук в голове, который позволяет кому — то призвать меня и управлять мною. Значит ли это, что я сейчас еще больше пребывал в воле богини, или это значит, что мы стали в какой — то мере похожи?

Вода несколько остыла. Я потянулся к стоящему на жаровне кувшину и добавил горячей, пока не стало почти слишком горячо. Как раз в это время вошла незнакомая женщина, добавила горячей воды в одну из соседних ванн и начала раздеваться. Я повернулся спиной к ней, отчего она хохотнула.

— Прости, — сказала она, — я привыкла к актерам.

— Ничего страшного, — ответил я и чуть глубже погрузился в ванну, чтобы не продолжать общение. Услышал плеск воды и постарался не слишком об этом думать.

Демон бы отворачиваться не стал, правда?

Самое худшее в этом было то, что я не мог не ощущать, что меня для чего — то готовят, что все произошедшие со мною странности, когда я стал демоном[34] или когда заполучил Великое Оружие[35], были частью плана, что меня вынудят оказаться в положении, где у меня не останется выбора, где меня попросту используют. Да, я понимаю, полагать, что вся моя жизнь была предметом чьих — то манипуляций — это сильно притягивать за уши… вот только я не мог не думать, что еще больше притягивать за уши — это считать, что все это вот просто случилось само по себе. Нет, кто — то или что — то за всем этим стоит. Богиня Демонов — кандидатура очевидная, но это не точно. Кто бы или что бы это ни было, я лишь надеялся, что я смогу дотянуться до этого руками. Или клинком.

Я услышал скрип собственных зубов и, сделав над собой усилие, перестал.

Потом задумался о собственных планах. Очень хотелось пустить к ход колдовство, потому как заклинания, препятствующие волшебству, ему не помеха. Но сколько бы я все это ни рассматривал, с каких бы сторон ни заходил — расчет времени не складывался; колдовство штука слишком медлительная. А значит, оставался лишь один альтернативный вариант.

«Собираешься попросить Деймара, босс?»

«Боюсь, что так.»

Я добавил еще горячей воды и погрузился в ванну глубже, отчего мои дурацкие костлявые коленки поднялись над поверхностью, зато плечи покрылись водой. Попытался ни о чем не думать. Не сумел. Где — то позади раздался всплеск, и я почти развернулся, но потом вспомнил, что я тут не один. Услышал, как женщина выбирается из ванны, а потом — как босые ноги шлепают по плиткам пола.

После ванны, которая оказалась очень приятной, хотя мои дурацкие мозги категорически отказались расслабляться, я поднялся туда, где раздавали ужин, и принял одну из коробок, стараясь не выглядеть неблагодарным. Там был кусок мяса — наверное, кетна, — который оказался слишком жестким, слишком жирным и слишком соленым; а еще ломоть безвкусного черствого хлеба и бобы, из которых, судя по виду, выварили весь вкус. Впрочем, бобы я есть не стал, поэтому уверен быть не могу.

Лойош и Ротса свои кусочки кетны прибрали с удовольствием, но я уверен, дело было не во вкусе, а чтобы позлить меня.

АНТРАКТ

«АКТЕРЫ ВРАНОКРЫЛА»

Хотя труды Ландзы нынче и не в моде, нет никаких сомнений в том, что однажды они вновь обретут популярность, ибо так бывает всегда в силу вполне разумных причин. Ландза творила в Девятом цикле, в период от конца республики Теклы до середины правления Атиры, сумев запечатлеть в словах меняющиеся ритмы своих времен и донести до нас темы, которые вновь и вновь обретают актуальность при каждой смене Дома. И возможно, прав Картор, назвав их «чистейшей и самой могущественной магией, с какой только сталкивалась Империя». Или, как выразился Вистроп в своем фундаментальном труде, «Тиасса из Высокосклонья: предназначение выполнено»: «Когда со сцены уходят все пьесы о Черном Тиассе, мы можем с уверенностью заявить, что это просто подготовка для очередного их возрождения».

Очередное возрождение произошло во время Шестнадцатой республики Теклы. Принц Вранокрыл, наследник Дома Ястреба, будучи богатым и страстным почитателем пьес «народно — возвышенного» периода, в частности, Ландзы, организовал бродячую труппу, которая должна была ставить ее пьесы во всех уголках империи. Труппа, известная тогда как «Актеры Вранокрыла», выполняла сие поручение в течение почти тысячи лет, до самой смерти принца. К тому времени его наследник построил для них театр в Драгаэре, также посвященный трудам Ландзы. Примерно за девяносто лет до Междуцарствия театр сгорел вследствие пожара на расположенном неподалеку перерабатывающем заводе, так что труппа — к счастью, всем им удалось выбраться из огня — вновь пустилась в странствия.

К моменту Катастрофы Адрона они так и пребывали в дороге. Утратив и базу, и надежный источник доходов, труппа вследствие необходимости расширила репертуар, и странствовала по землям империи, представляя на сцене любые пьесы, на которых можно было заработать, порой буквально «за кров и еду». Половина состава погибла, когда в Камисе — у