А больше ничего сказать не успела, потому что старые часы в углу гостиной пробили одиннадцать, и в дом с визитом одновременно прибыли лорд Эгон Купер и маркиз де Браско.

Причем второй хромал, и рука у него была на перевязи, хотя я не помнила о таких ранениях. Заодно он постоянно заверял недовольного лорда Купера, что ему тоже было назначено ровно на одиннадцать, но мое письмо затерялось в дороге.

Мне пришлось принимать сразу двоих, и тетя, к удивлению, оказалась неплохим подспорьем.

Занимала маркиза, кругля глаза на его рассказы о произошедшем в летней резиденции, картинно охала и гоняла Конни то за сердечными каплями, то за коньяком для маркиза, заодно расхваливая подвиги и славя его, как настоящего героя.

Такое отношение маркизу пришлось по душе, и он стал вести себя соответствующе – как герой. Затем, якобы поддавшись на расспросы тети, принялся рассказывать ей обо всем в красочных подробностях.

Маркиз был, словно бездонная бочка – стоило его только повернуть в нужном положении, как из него полились речи.

Мне же удалось за это время переговорить с лордом Купером.

- Мне жаль, – сказала ему. – Письмо маркиза не затерялось по той простой причине, что я ему ничего не отправляла. Не придумала, как отказать, а потом у меня закончились силы, и я заснула. К тому же это нападение по дороге из резиденции…

Пришлось рассказать лорду Куперу о банде Кровавого Макса, на что он побледнел, осознав, какая опасность мне угрожала. Принялся расспрашивать что да как, но, помня о договоре с тетей, я была лаконична и скупа на подробности.

Именно так незаметно и пролетели полчаса, отведенные на утренний визит.

- Мне жаль, что нам не удалось побыть с вами наедине, – искренне произнес Эгон Купер. – Не откажетесь ли вы, Лирьен, прокатиться со мной сегодня в коляске после обеда? Можно сказать, что я пострадал по вине маркиза де Браско!

Я не отказалась – раз уж он стал заложником не зависящих от него обстоятельств.

Наконец, гости нас покинули, а я принялась ожидать скорого появления следующего, который вчера утром написал мне витиеватое письмо, заявив, что у него ко мне крайне важное дело. А заодно и ценный подарок – в благодарность за его лечение и за все то, что я сделала в резиденции.

Но с курьером присылать этот подарок он не стал. Вместо этого написал, что вручит его мне лично.

Я терялась в догадках, о чем могла идти речь. Но, судя по всему, не о цветах.

Не ошиблась – харизматический черноволосый барон Адам Пэрри прибыл вовремя и даже без букета. Вместо этого он сжимал под мышкой кожаную увесистую папку.

Вошел за мной в гостиную, по-хозяйски уселся в кресло, принеся с собой запах дорогого парфюма, больших денег и еще чего-то чужеродного.

Такого, от чего мне стало не по себе.

И пусть с этим мужчиной нас связывало лишь мимолетное знакомство, во время которого я не успела даже толком поговорить с ним по душам, но сейчас мне захотелось поскорее от него избавиться.

Вместо этого я предложила ему кофе и сладости.

Барон согласился, хотя не стал ничего ни есть, ни пить. Вместо этого не спускал с меня внимательного взгляда, и я подумала, что у него имелись на меня собственные планы.

Только вот какие?

- Мисс Лирьен, – наконец произнес он, – я премного благодарен за спасение своей жизни!

- Я всего лишь перевязала вашу рану, – пожала плечами, потому что тетя кинула на меня изумленный взгляд. – В ответ я рассчитывала если только на устную благодарность. – Улыбнулась. – Можно еще подарить цветы, ничего не имею против.

- Но вы же сами сказали, что рана довольно глубокая, и если я буду дергаться, то истеку кровью, – напомнил он. – То есть вы все-таки спасли мне жизнь, и поэтому… Посоветовавшись с отцом, мы решили подарить вам акции нашего банковского дома «Видар и сыновья».

Услышав это, Ижени Деклар зашаталась и уронила чашку, и та разлетелась на мелкие кусочки возле ее ног.

К тете тотчас же кинулась Конни, но суетилась служанка тихо. Наверное, потому что у тети было такое лицо, что Конни поняла: суетиться громко нельзя.

- О! – выдавила я из себя, не совсем понимая, как расценивать подобный подарок, а еще как от него отказаться. – Вы несказанно щедры, барон, но я все-таки не считаю…

- Она вне себя от радости! – воскликнула тетя, похоже, заподозрив страшное. – Моя племянница невероятно рада! Настолько, что буквально потеряла дар речи от счастья. А как много акций вы собираетесь ей передать?

- Здесь все указано, – улыбнувшись, он протянул тете бумаги из папки.

- Но это невероятно щедрое предложение! – через несколько секунд воскликнула она.

- Погодите!.. – начала я, но никто не собирался меня слушать.

- И это еще не все, – с явным удовольствием произнес черноволосый красавец, обращаясь одновременно ко мне и к моей тете. Быть может, даже больше к ней, чем ко мне. – Мой отец проникся тем, что сделала ваша дочь…

- Племянница, – осторожно поправила она. И тут же добавила: – Но Лирьен мне как дочь!

- Все правильно, ваша племянница, – согласился барон. – К сожалению, мы не можем подарить вам столько акций, сколько бы хотели, потому что у нас имеется совет директоров, которые считают, что у всего есть своя цена. Даже у моей жизни.

Тетя картинно поцокала языком и покачала головой, уставившись на барона во все глаза. Ждала продолжения.

- Поэтому мы с отцом решили выкупить у вас ненужные земли, предложив взамен наши акции. – Повернулся ко мне. – Мы дадим вам невероятно хорошую цену, мисс Лирьен, а взамен вы получите столько акций нашего банковского дома, что на проценты сможете вести роскошную жизнь в столице. Насколько я понимаю, у вас имеются какие-какие владения в глуши Западной Провинции. Для совета директоров это вполне подойдет.

- Но я не продаю свои земли, – сказала ему, – даже если вы считаете их никчемными и они находятся в самой глуши Западной Провинции. К тому же меня не интересует жизнь в столице. Как только закончится Брачный Сезон, я планирую сразу же вернуться в Скалл.

- Было бы несказанно печально потерять подобную