Дверь распахнулась, проливая свет на крыльцо, и наружу вышел Шейн.

– Вот, – мрачно сказал Аррик, протягивая письма другу. – Прочти их.

Он ожидал, что Шейн откажется, но вместо этого тот схватил письма и неторопливо прочитал каждое. Закончив, он смиренно выдохнул, отчего Аррик занервничал сильнее. Какого черта он вздыхает?

– Когда ты прочтешь их? – спросил Шейн, возвращая письма Аррику. – Потому что это становится утомительным.

– Что это должно значить?

Шейн хмыкнул:

– Именно то, что я сказал. Почему ты прячешься? Ты никогда не был трусом.

У Аррика не было ответа для друга. Часть его считала слабостью то, что он хранил письма. Почему он просто не мог сжечь их вместе со своими чувствами? Как бы он ни противился этой мысли, Аррик знал, что это невозможно: в глубине души понимал, что хранит письма, чтобы чувствовать близость к жене, по которой отчаянно тосковал.

Потому что любовь – это непросто. Она не делится на черное и белое и как приносит боль, так и излечивает.

Аррик боялся того, что мог найти в письмах. Как изменилась Рен в Верланти, пока его нет рядом? Встретила ли она нового мужчину? Мужчину, который сможет любить ее и не просить предать ее ценности? Мужчину, который сможет уважать, ценить, боготворить ее так, как Аррик должен был с момента их первой встречи?

Он сжимал письма в руках, сражаясь с собой, чтобы не смять их.

Хороший человек пожелал бы ей счастья в жизни.

Он был хорошим человеком. Но надеялся, что такого мужчины не существует. А если такой все же был, то Аррик желал ему смерти.

Даже если Рен никогда не любила его, Аррик все равно знал, что его обжигающие, всепоглощающие и ужасающие чувства были настоящими. Он всегда будет любить воинственную принцессу Драконов, которая украла его сердце, тело и душу.

Даже если она никогда не полюбит его в ответ.

Глава сорок первая. Рен

Один год спустя

Однажды у Рен не было никого в Верланти.

Никого, по кому она бы скучала, никого, кто стал бы скучать по ней. Никого, кто любил бы ее, и никого, кого любила бы она.

Но все изменилось: сейчас, когда Рен готовилась навсегда попрощаться с Верланти, ее окружало множество друзей.

Лейф. Ганн. Хосену. Каллес. Даже Арес, Ронан и Брэм – хотя часть Рен задавалась вопросом, не радовался ли Брэм ее отплытию лишь потому, что им никогда больше не придется встречаться. Он оставался в Верланти, чтобы служить мастером над шпионами при новом короле, тогда как Ронан сменил Хосену в качестве главы стражи.

Арес и вовсе принял неожиданное решение: он присоединился к команде Ганна.

– Ты решил разбазарить весь свой талант на то, чтобы стать пиратом? – поддразнила Рен, когда мужчина взвалил на себя ящик, чтобы загружать корабль наравне с другими матросами.

Арес фыркнул и перехватил ящик:

– Разве есть способ лучше знакомиться с женщинами, с которыми мне больше никогда не придется встречаться?

Ганн рассмеялся и похлопал его по спине:

– Только не смей неуважительно обходиться с ними и разбивать им сердца, хорошо? Не хочу, чтобы мои союзники отказались иметь с нами дела из-за того, что ты не можешь держать глаза и руки при себе.

Рен подозревала, что для Ареса это лучшее решение. Он не питал искренней любви к своей родине и теперь ничего не наследовал. У него было больше денег, чем он мог потратить, и никто не ожидал от него рождения наследника. Это подарило ему свободу и шанс принимать любой выбор в этом мире.

Рен понимала ценность открывшихся перед ним возможностей.

– Ты готова? – спросил Лейф, переплетая свои пальцы с пальцами Рен, чтобы утянуть ее на борт корабля, когда она улыбнулась ему в ответ.

Лейф, к облегчению и счастью Рен, отправлялся с ней. Если быть до конца честными, мысль о том, что Лейф не последует за девушкой на Драконьи острова, казалась смешной им обоим. Понимание того, что ее лучший друг, ее брат не по крови, а по душе собирался вернуться с ней в ее дом и сделать его своим тоже, согревало ей душу.

Чего Рен не ожидала, так это того, что Каллес увяжется за ними.

– Стал бы я здесь оставаться, – сказал он, когда Рен в четырнадцатый раз спросила, не потерял ли он окончательно свой разум, – особенно если ты и Лейф уедете. Здесь меня ничего не ждет, но, возможно, в Лорне меня ждет светлое будущее. А если нет… ну, я найду другое место.

– Для меня этого хватит, – серьезно сказала Рен.

В конце концов, она правда хотела, чтобы он освободился из этого змеиного клубка, в который превратилась его родина. Рен просто не ожидала, что он сам так быстро примет это решение. В замке Лорна жил доктор, у которого имелся опыт в излечивании больных с зависимостями, и Рен не терпелось представить ему Каллеса. Она надеялась, что с его помощью юноше станет лучше и он заживет счастливой жизнью.

Хосену следом за Рен взошел на корабль, помогая Ганну и его команде загрузить остатки их груза. Он передал ей письма.

– Для Аррика и Шейна, – сказал он и прищурился, словно сдерживая слезы, когда Рен взяла письма из его рук. – И еще одно для тебя, – добавил он, вытаскивая последний конверт. – Не читай его при мне. Оно слишком сентиментальное.

С губ Рен сорвался смешок, жалобный от непролитых слез.

– Не дай бог, люди Верланти увидят, как их король плачет на публике. Ты готов?

– Нет, но я поступлю так, как должно. Потому что это моя обязанность.

– Я знала, что сделала правильный выбор, Хосену.

– Я был твоим единственным выбором.

– И все равно лучшим.

– Хватит вам, – вмешался Ганн, нетерпеливо щелкая языком. – Нам нужно отплыть до того, как сменится ветер. Мы ведь не прощаемся навсегда.

Он был прав. Рен возвращалась домой, чтобы править Драконьими островами от имени сестры до тех пор, пока Бритта не вырастет и не примет решение, хочет ли вообще быть королевой. И если Бритта решится, то Рен останется рядом с ней, чтобы помогать.

Так что нет, они не прощались. Рен и Хосену будут вместе править своими народами и сосуществовать так, как их королевства должны были существовать с самого начала. Вадон тоже станет частью нового союза, и над маленьким кусочком их мира воцарится новая эра согласия.

Рен схватила Хосену за плечо, но он вместо этого заключил ее в объятия.

– Если у тебя найдется свободный дракон, которого ты сможешь отправить сюда, просто дай знать.

Рен усмехнулась:

– Я обязательно проверю Уличный Рынок Лорна и отправлю тебе самого симпатичного.

После этого Хосену сошел с корабля, и, когда Ганн поднял паруса, Рен наблюдала за тем, как Верланти становится все меньше с каждой проходящей минутой. Трув периодически