Румянец залил ее щеки под его пронизывающим взглядом, и Вэра заерзала, осознавая, что за ними наблюдают.

– Я и не думала, что ты настолько хорошо приведешь себя в порядок, Зеленые Глазки.

Он быстро заморгал, словно выходя из транса, а затем греховная улыбка медленно расплылась по его лицу.

Прижавшись губами прямо к ее уху, он прошептал:

– Ты чертовски неземная, айтанта. Воплощенная звезда. Но я получу огромное удовольствие, разрывая это платье в клочья, когда буду снимать его с тебя.

– Не смей, – сказала Вэра, отталкивая его назад. Он усмехнулся, поворачиваясь, чтобы встать рядом с ней, когда она закатила глаза и посмотрела на Дэдрина.

На его челюсти заиграли желваки.

– Ты со всем закончил?

Рука Джарена дернулась только для того, чтобы шлепнуть ее по заднице, отчего из ее горла вырвался смущенный вскрик.

– Теперь да.

О гребаные боги.

Она не была уверена, но могла бы поклясться, что губы Дэдрина дрогнули, когда он покачал головой и повернулся к Рении.

– Король Весстан отпустил тебя на ночь. Мы с Джареном проводим ее обратно.

Рения кивнула в ответ, но вместо того, чтобы поклониться и уйти, она посмотрела ей прямо в глаза, отказываясь двигаться. Вэра сначала нахмурилась, пока не поняла, что Рения ждет ответа на свой вопрос, который задала в ванной комнате.

Глаза защипало, она улыбнулась и кивнула:

– Со мной все будет в порядке. Иди, наслаждайся вечером, Рени.

Все тело стражницы напряглось от этого прозвища, и на ее лице появилось комичное выражение, но девушка стряхнула его с себя, быстро поклонилась и вышла из комнаты.

В ту секунду, когда она исчезла за дверью, нейтральное выражение лица Джарена исчезло.

– Что ты здесь делаешь?

– Онас Дорнелин прибыл ранее на нашу встречу довольно измотанным. Он сообщил королю Весстану, что крайне маловероятно, что Вэра придет сегодня вечером одна. Я согласился с его предположением, – сказал Дэдрин, поджав губы в знак упрека или чтобы скрыть улыбку,

Руки Джарена сжались в кулаки.

– Дай угадаю, король Весстан послал тебя, чтобы попытаться помешать мне прийти.

Дэдрин покачал головой, удивив их обоих.

– Нет, он сказал, что для тебя было бы познавательно присутствовать на ужине, – он бросил на сына предостерегающий взгляд. – Я здесь просто для того, чтобы убедиться, что ты хорошо себя ведешь, и подготовить тебя. Обратите внимание, Таэраль также будет присутствовать в качестве его стражницы.

Вэра едва сдержала стон. Отлично.

Джарен наклонился, переплел свои пальцы с ее и попытался обойти Дэдрина, но тот выбросил в сторону руку, пресекая его попытку. Прижав палец к губам, он понизил голос до такой степени, что она едва могла разобрать его своим нормальным слухом:

– Послушай меня внимательно. Вы двое встретились на Алероне по воле судьбы. Ты вернул ее с единственной целью, чтобы она была твоей спутницей, и никем другим. Джерос заметил ее сходство с королевой Ванэрой и сообщил мне, за кого он ее принимает.

Джарен открыл рот, из его глаз чуть не брызнул огонь, но один взгляд Дэдрина заставил его снова захлопнуть его. Между ними возникло безмолвное общение.

– Ты так и не нашел Ванэру в лесу в ту ночь, когда родилась Вэрали. Она никогда не жила с нами. Ты меня понимаешь?

Вэрали сжала руку Джарена, страх пополз по ее спине от силы, исходящей от Дэдрина. Его рука скользнула по рукояти клинка, когда он столкнулся нос к носу с Джареном, прежде чем продолжить:

– Я буду защищать тебя и твою айтанту ценой своей жизни. Всегда. Но если ты подвергнешь опасности Дже, потому что не можешь обуздать свою забытую богами гордость, ты ответишь передо мной.

Вэра прикусила губу, не в силах наблюдать за эмоциями, которыми обменялись двое мужчин, когда Джарен понимающе кивнул. И впервые ниточка ненависти к матери пробралась в ее сердце.

Это сделала ее мать. Она заставила Дэдрина и Джероса хранить тайну, которая никогда не принадлежала им. Заставила их бояться, что эта тайна может быть раскрыта, до такой степени, что они причиняли боль тем, кого любили, в надежде сдержать свое обещание. Заставила их опасаться за свою безопасность и безопасность Джарена.

Джерос говорил, что ее мать любила свой народ с такой яростью, какой он никогда не видел, но чем больше Вэра узнавала о женщине, которая подарила ей жизнь, тем больше она сомневалась и не верила в это.

Комната, в которую привел их Дэдрин, была на удивление маленькой, особенно с учетом ее ожиданий. Хотя в ней и было достаточно места, чтобы с комфортом разместить стол, накрытый на десятерых. Справа был вход для прислуги, а в задней стене – три больших окна, выходящих на что-то вроде частного сада.

Король Весстан сидел в центре дальнего конца стола, а не во главе его, как император Сулиан. Таэраль действительно присутствовала: она сидела сбоку и выглядела так по-другому в своем бледно-розовом платье, что Вэра, возможно, не узнала бы ее, если бы не знакомые острые скулы и смертельный взгляд карих глаз, застывший на лице.

А по другую сторону от короля Весстана, прямо за его спиной, стоял Онас. В отличие от остальных, он не был разодет, вместо этого он носил ту же простую тунику и брюки, в которых она видела его раньше. Его голова была опущена, и он сжимал и разжимал руки, отказываясь смотреть Вэре в глаза.

Король Весстан был в темно-зеленой тунике, расшитой золотыми нитями по подолу, она разительно контрастировала с нежно-розовым платьем Таэраль. Ни один волосок не выбивался из его прически, челюсть была чисто выбрита, а каштановые волосы зачесаны назад. Он хмуро смотрел на стол, делая вид, что что-то читает.

Они втроем прошли вглубь комнаты, остановившись всего в футе от пустых стульев у стола. Не забыв на этот раз присесть в реверансе, Вэра опустилась до земли, задаваясь вопросом, когда ей перестанет казаться странным, что ее отец выглядит таким молодым.

– Рада снова видеть вас, Ваше Величество, я…

Она подняла голову и увидела, что он держит вытянутую перед собой руку, показывая ладонью, чтобы она прервала речь. Вэра поджала губы, не зная, что делать, в то время как он держал голову опущенной, полностью игнорируя ее, продолжая читать лежащий перед ним пергамент.

Когда Весстан наконец закончил, то издал звук отвращения и опустил руку, чтобы снова свернуть пергамент. Она мельком увидела знакомую темно-синюю эмблему, прежде чем он передал свиток Онасу, прошептав что-то ему на ухо.

Вэра прищурилась, изучая пергамент, который теперь сжимал в трясущейся руке Онас, пытавшийся смотреть хоть куда-то. Она видела недостаточно, чтобы быть уверенной, но могла бы поклясться, что заметила букву «М» в центре. Но Онас слишком