Шрифт:
Закладка:
– Все будет хорошо… – У меня началась паника, я видел, как угасает флогистон в ее груди.
– Виктор, да конечно будет. Я стою сто сорок четыре тысячи золотых царских рублей. Вы считаете, что у меня резервные конденсаторы не установлены? Замените мне камень, и все.
– Сколько у меня есть времени?
– Достаточно. Этот флогистон только выньте. Он, кажется, перекалился. Быстрее.
Достав перчатки, я с трудом вытащил обжигающий камень. Он почти опустел. Опустел настолько, что не воспарял в небо, а просто лежал у меня в руках.
– Виктор, как флогистон выглядит сейчас?
– Закопченный. Почти не светит. И весь в трещинах.
– Глубокие трещины?
– Очень.
– Бросайте подальше и падайте в снег. Быстро!!!
Я тут же швырнул камень прочь и кинулся на землю. Сугроб, куда я угодил, зашипел, задымился, налился синим светом и лопнул, точно внутри разорвалась шутиха.
Я присвистнул.
– А если бы он взорвался в тебе до того, как ты израсходовала энергию?
Ариадна улыбнулась.
– Я уже отключила математический модуль для сбережения энергии, но, подозреваю, Морокову вы бы возмещали мою стоимость до конца своих дней. Вы – или сыскное отделение. Все бы зависело от расстояния, на котором я бы от вас находилась при взрыве.
– Ты спасла мне жизнь. Спасибо.
– Не думайте о себе много. И так ясно, что в первую очередь я защищала целостность своего механизма. Я слишком много стоила казне империи и должна была сделать все, чтобы не прийти в негодность от пуль. Попрошу эти слова разместить в отчете, что вы будете писать Морокову.
– Знаешь, это забавно. Пока ты это говорила… У тебя в голове сбился такт шестеренок.
– Виктор, не нужно придумывать себе утешения.
Усмехнувшись, я поднял несносный механизм на руки и понес к дороге.
До Оболоцка было не менее пятнадцати верст.
11100
За окном отгорел закат. Монастырская келья была залита пронзительно-синим светом. Яркие глаза Ариадны смотрели прямо на меня.
– Виктор, я не уверена, что нам следует делать это. Мы… Не настолько близки, чтобы вы позволяли себе такие вольности. – Ариадна выгнулась, когда я вновь прикоснулся паяльником к контактам под ее нагрудными пластинами.
– Всегда надо с чего-то начинать. – Я сильнее прижал механизм к полу, пытаясь подлезть к неудобно расположенным платам, и наконец установил второй из предохранителей.
Келья, где я чинил Ариадну, полнилась запахом канифоли, сгоревшей проводки и машинного масла. Пол устилали обрывки проводов и изоленты. Ярко горел новый флогистон.
– Не дергайся, тебе понравится результат моей работы. – Я принялся зачищать отгоревшие контакты. – В духовно-механическом училище все считали, что я очень хорош в ремонте.
Ариадна почти по-человечески фыркнула, но все же расслабилась.
Мы пробыли в келье до самой ночи. Наконец отложив паяльник, я, вымотанный и утомленный, упал на пол прямо рядом с ней, облегченно смотря в потолок.
– Все, что мог, я сделал. Дальше нужно уже в Инженерной коллегии тебя перебирать. Перегрузка на всех механизмах сказалась.
– Я сама прекрасно могу это диагностировать. Не страшно. Если исключить сильные нагрузки, я смогу работать дальше. И… Спасибо за работу. У вас и правда очень умелые руки. Это было… Даже приятно. И то, что вы не ушли в город за флогистоном, а потащили меня в Оболоцк на своей шинели.
– Да что там. Верста всего, дальше же крестьяне помогли. Это особо и не считается.
Я помог Ариадне встать и подал уже вычищенный прачкой мундир. Машина благодарно улыбнулась.
– Послушайте, Виктор. Еще одно, на всякий случай. Бронепластину, закрывающую мою грудь, вы не сможете пробить из револьвера. Даже из винтовки не сможете.
– Зачем мне это делать?
– Чтобы взорвать мой флогистон, конечно. Виктор, помните, Мороков – опасный человек. Который делает то, что нужно ему. Если вы когда-нибудь встанете на его пути, он просто отдаст мне приказ. И я должна буду подчиниться.
Она мягко взяла мою руку и положила на свою талию:
– Стреляйте сюда. В левый и правый бок. Лучше картечью. Там почти нет брони.
– Я не буду стрелять в тебя.
– Если будет нужно, придется. Там в резервуарах с концентратом крови находятся пластины с биогематитом. От них идет питание человеческой части моего мозга. Но учтите, после того как я упаду, не приближайтесь ко мне в течение минут пятнадцати. Пластины должны достаточно просохнуть от крови. Как жабры у вытащенной из воды рыбы. Вы все поняли? Это очень важно.
Раздался стук в дверь. Ариадна резко, почти по-человечески накинула мундир. На пороге появился сам генерал Пеплорадович вместе с полицмейстером.
– Толстобрюков? Пойман? – тут же спросили мы с Ариадной в два голоса.
Полицмейстер покачал головой.
– Куда там пойман. Знаете же, какой шум поднялся после вашего возвращения? Кто-то из полиции его и предупредил. Уж казалось, всех полицейских, Толстобрюковым прикормленных, я поувольнял. Ан нет, просмотрел, видать.
Генерал Пеплорадович нахмурился.
– Ничего. Найдем. Солдат я поднял. Все его фабрики, конторы и дома осматриваем. Не беспокойтесь. Загоним его как зверя. С собаками, если потребуется.
– Он улететь не мог?
Генерал самодовольно улыбнулся.
– А зенитные батареи в губернии зачем развернуты? У меня тут без спроса по небесам даже Ангел Господень не пролетит, не то что туша толстобрюковская.
– А по воде?
– Над заливом дозорный розьер висит. Всех проверяет. Не беспокойтесь.
Я облегченно выдохнул. Значит, преступник укрывается где-то в губернии.
– Да, а что с нападавшими? Установили личности?
– Первым делом, – ответил уже полицмейстер. – Солдатики. Из бунтовщиков. Дезертиры из зенитного полка. Таких еще много по лесам укрывается. Люди горячие. Такие за деньги душу на небеса в путь отправят.
– Может, мне вам охрану вооруженную приставить, пока такие дела? – поинтересовался Пеплорадович.
– Не стоит. Зубы мы Толстобрюкову уже выбили. Теперь время снова начать допросы и понять, где он может скрываться.
Пеплорадович и полицейский вышли. В дверях появилась Маша. Она вошла в кабинет, сохраняя лицо христианской девы, выпущенной императором Нейроном на съедение львам. Гордо вскинув голову перед Ариадной, она быстро шагнула ко мне и обняла и поцеловала в щеку.
– Я отпросилась с ночной смены, как только смогла. Спасибо, спасибо, Виктор.
– Да за что?
– Что живым вернулся. – Она резко коснулась своими губами моих и, рывком отстранившись, демонстративно прошла вплотную к Ариадне, покидая келью.
Я стоял, ошалев. Ариадна молчала, лишь ее механизмы издавали частые щелчки, подобные ударам ружейных курков.
– Нам стоит вернуться к поискам купца, – быстро произнес я.
– Как можно быстрее. И сотрите с лица эту довольную улыбку. Она придает вам слишком глупый вид.
11101
