вино зря выливала? – Ариадна стукнула горшок об пол, и тот развалился, открывая серую, покрытую плесенью землю. Корней у растения не было, лишь жидкая бурая полуразложившаяся масса.

– Исходя из тех книг, что вы советовали почитать, даже мне, бездушному механизму, было абсолютно ясно, что девушка, желающая осуществить свою репродуктивную функцию, не будет себя вести с мужчиной так, как с вами вела себя Мария. А вам почему это непонятно было? Неискушенная, она вела себя так, как советовали дешевые романы, что она читала.

– Господи… – Я неверяще смотрел на лежащую Машу и мертвую, гнилую землю, отравленную ее вином. – Ты могла сказать раньше!

– Вы бы не поверили. И лежали бы сейчас полуразложившийся и невеселый. Я потратила потом еще две бутылки витального бальзама Грозова, чтобы хоть немного продезинфицировать землю в горшке. И растение все равно погибло. И да, нет у нее в спальне никакого пистолета. Вот что у нее в спальне было еще недавно. – Ариадна порылась в карманах, и на свет появилась обгоревшая черная книжица с кодами управления сыскной машиной. – Не стоит разбрасываться секретными документами. Особенно плохо горючими. Особенно в чужих печах. Сейчас бы лежали еще, чего доброго, моими лезвиями вскрытый, по команде Маши. Держите книжечку, пусть у вас все же полежит. Я знаю теперь, что вы не злоупотребите ею. Вы хороший. Но уж слишком доверчивый. Впрочем, закончим с этим. Нужно действовать.

Миг, и я уже полностью взял себя в руки. Бросив взгляд в окно, я посмотрел на затаившийся в ночи монастырь.

– Многовато тут световеров. Попробуем тихо выйти из монастыря. Я подниму генерала Пеплорадовича с солдатами. Ты – Чистякова и огнеметчиков. Шум поднимать нельзя – иначе катера могут успеть отчалить.

Мелькнувшее за стеклом перепуганное лицо монаха в респираторе нарушило все эти планы. Сорвав с себя защитную маску, он с криком побежал прочь, к заливу.

– Ну что, Виктор. – Ариадна развела руками. – Кажется, мне не стоило все объяснять так подробно. Надевайте респиратор и берите патроны. Пора в бронебашенный скит!

Мы бежали, бежали, пока монастырский двор не оборвался, превращаясь в нависшую над черными водами Мертвого залива кручу. Над Оболоцком вилось пламя: вдалеке уже горел подожженный световерами завод витальных бальзамов Грозова.

Махина обращенной в скит бронебашни береговой обороны высилась перед нами вместе с железом надстроенных над ней серых куполов и прорезавшими небо черными полосами орудий главного калибра. Бронированный люк в ее стене, конечно же, был наглухо заперт, но, к счастью, в бетоне основания нашелся и второй вход. Прежняя железная дверь там, видимо, была взорвана еще при штурме форта в войну, и теперь путь нам преграждали всего лишь окованные железом дубовые доски.

Выпустив лезвия, Ариадна несколькими чудовищными ударами снесла дверь с нашего пути, и мы ворвались внутрь. В рубиновом свете лампад сверкнула сталь топора. Лезвия Ариадны окрасились кровью, и попытавшийся преградить нам путь монах рухнул на бетонный пол. Я выстрелил, попав пулей прямо в затянутое в респиратор лицо второго световера, попытавшегося вскинуть ружье. Разлетелись окровавленные защитные очки, и сектант повалился на уходящую вниз лестницу.

Мы побежали вниз. Казармы, превращенные в кельи, склады. Ниже. Расширившиеся глаза попавшегося нам на пути световера, и короткий удар лезвий Ариадны, бесшумно опустившей тело. Разлом в бетоне и грубо выкованная лестница. Раньше здесь были пороховые погреба, но кирки сектантов вычистили, выбрали кирпич и бетон, создав гигантский молельный зал с высоченными потолками. В зале будто растет лес. Десятки, а может, и сотни тысяч ивовых ветвей с пушистыми почками. Вдоль стен, на полах, в нишах, вазах и бочках. В зале полутьма. Свет множества нефтяных лампад и стеариновых свечей не может разогнать подступающий мрак. Отсветы дрожат на стенах, вырывая из тьмы заплесневевшие лики святых. В зале идет молитва. Сектантов много: не меньше пяти десятков стоящих на коленях людей в черных респираторах. В центре раздутым холмом плоти высится огромный, вызревший плесневик. Сгнившая кожа фосфоресцирует серебристым светом, угадывающиеся в нем человеческие тела покрыты нарывами. Их грудные клетки чудовищно расширены огромной массой переродившихся легких. С каждым выдохом легкие выбрасывают из себя коричневые клубы спор. Споры кругом, на людях, в воздухе, они засыпают ветви ив и коричневым ковром устилают пол. Молитва заканчивается, и люди поднимаются с колен. В дальней стене чернеют коридоры. Ведущие прочь. К причалам.

Пятьдесят человек. И плесневик. Слишком много для нас двоих.

– Ну вот и все. – Я развел руками и поднял револьвер. – Конечная.

Рука чуть дрожала. Веса оружия я почти не ощущал.

– Что вы собираетесь делать, Виктор?

– Открою огонь. Я же взял побольше патронов, чем раньше. У меня четыре пули в револьвере. И еще два запасных барабана. Две пули в пистолете Парослава. И еще две в запасе. Этого хватит, чтобы устроить хаос. Ненадолго. А ты. У тебя есть лезвия.

– Я не справлюсь с помощью лезвий с таким количеством людей. Даже на форсаже.

– Нет, ты нужна не здесь, беги наружу, к генералу Пеплорадовичу. За помощью. Ты с твоей скоростью и лезвиями должна суметь вырваться из монастыря.

– Они же вас убьют. Сектанты внизу. У вас пуль не хватит. Это фанатики.

– Ну а у тебя есть иные идеи? Нет? Тогда уходи. Все равно вдвоем мы тут не навоюем. Слишком много людей. Приведи солдат. Поднимите дирижабли и постарайтесь перехватить катера, если вырвутся в залив.

Я смотрел на сектантов, собравшихся внизу. Кто-то был без оружия, но у многих были заткнуты ножи и топоры за поясами. Несколько человек были при револьверах. После того как они опомнятся, убьют меня быстро. Это радовало. С трудом собравшись, подавив дрожь в руках и опираясь на трость, я пошел к краю лестницы.

Ариадна не уходила, и я печально ей улыбнулся.

– Виктор. – Рука Ариадны внезапно коснулась моей щеки. Холодный металл опалил кожу.

– Уходи. – Я вытащил обгоревшую книгу с кодами управления. – Не заставляй меня прибегать к этому.

Сыскная машина долго смотрела на меня и наконец произнесла:

– Спасибо. Мне было очень приятно с вами работать, Виктор.

Ариадна внезапно мягко положила руку на мою голову. Миг, и железные пальцы вдруг сжались, и она резко приложила мою голову о стену коридора.

11111

Я пришел в себя быстро. Удар не был сильным. Но времени остановить ее уже не было: когда я поднялся на ноги, Ариадна уже стояла внизу, прямо перед толпой сектантов. В рубиновом свете лампад толпа окружала сыскной механизм. Блестела сталь на руках Ариадны и сталь в руках людей. Взвыл, забулькал изрыгающий споры