Шрифт:
Закладка:
Фигура медленно подошла к ресепшену. Администратор, завидев её, подорвался с места и, что-то медленно мямлил в ответ на едва слышимые вопросы. Выслушав всё, силуэт, хромая на одну ногу, направился к Уильяму, который, в свою очередь, медленно повёл глаза вверх. Над воротником фиолетовой рубахи виделось гладко выбритое темнокожее лицо с короткими, почти под ноль, чёрными волосами и парой седых пятен в них же.
— Наёмник? — низким, почти замогильным голосом спросил он.
— Воланд? — саркастично и тихо спросил старик, как только завидел, что из полутьмы на него смотрит один тёмно-карий и один полностью белый глаз; шрамов, при этом, не было. — Да, наёмник. Уильям из Джонсборо, — осознав, что мужчина не оценил шутку, ответил тот.
— Отлично. У меня есть заказ.
— Мимо. Вряд ли ты меня сможешь заинтересовать — нет желания уходить из этой помойной ямы, которую вы кличете «городом», чтобы потом опять в неё вернуться, — мужчина оскалился на ответ одним уголком губ.
— Этот город — единственный, что выстоял в США. Во всём мире, быть может. Один смог сохранить свои границы и доказать, что цивилизация может существовать в руинах — не называй его «помойкой».
— Не бросайся словом «цивилизация» там, где её нет.
— Нет? Ты стоишь в доме из Старого мира, — обратив свой взгляд против старика, начал мужчина. — Отлично сохранившемся. Со светом, с мебелью, с фундаментом. Даже горячую воду можно подогреть, пускай это и затратно, а уходит эта самая вода в старую систему канализации. Чем тебе не цивилизованный мир? — «Мир-то да, а вот люди… — подумал охотник. — Херня это, а не цивилизация». — Или ты не согласен со мной?
— Тебе не плевать? Ты здесь по делу. Я говорю: «Дела не будет», — почему ты ещё здесь?
— Если я скажу, что из города выезжать не нужно, а цену установишь ты?
— Скажу, что у города есть свой отряд военных и целая карманная рота судей-палачей, которые, думаю, не прочь выполнить грязную работу — если бы всё было просто, твоей проблемы уже не было бы.
— Верно подмечено, но запомни одно, — мужчина чуть повысил голос и ударил тростью о пол. — Мои судьи представляют закон. Они — не наёмники.
Старик поднял взгляд на ресепшен и начинал понимать, с кем имеет дело. Кажется, он начал это понимать ещё тогда, когда противящийся простым вопросам администратор быстро и испуганно отвечал на всё, что требовал этот странный человек. Он вновь взглянул на стойку — пилигрим оглянулся на удар трости вместе с парнем, а сам он, Уильям, заинтересовался лишь двумя словами «мои судьи».
— Я-то думал, что мы, люди из прошлого, сможем найти общий язык…
— Ты не тянешь на человека «из прошлого», — оскалился и резко ответил уже Хантер. — А «твои» судьи лишь представляют, что представляют закон. Даже не так: они представляют, что знают хоть что-то о законе. Если хочешь найти оправдание тому, что творится здесь, то «построение новой цивилизации» — худший вариант в моих глазах. Диктатуры — да, монархии — да, цивилизации — нет. И мы всё же сможем договориться, если уж о деле, но только если ты достанешь мне всё из этого списка, — он вытащил из «Бестиария» небольшой клочок бумаги и бесцеремонно кинул его на край стола.
— Не знаешь, кто я? — брови полуслепого опустились ещё ниже.
— Догадываюсь. Сможешь выполнить свою сторону условий?
Мужчина взял стул из-под соседнего столика и сел напротив. Тон его казался всё тише и тише.
— Для наёмника ты слишком дерзок. Я бы лучше вдавил тебе глотку тростью, чем «выполнил свою сторону условий». Список приличный, кстати говоря. Понадобится не один день, чтобы достать всё это. Скажи: что будет, если я сейчас просто поднимусь наверх и завербую другого человека с оружием, который, вроде бы, всё ещё здесь?
— Скажу, что ты этого не сделаешь. Ты ведь всё ещё здесь, верно? Не сдвинулся от меня, хотя мог ещё после первой фразы. Выслушал, стерпел, продолжаешь. Что нужно?
— Мне нужно, чтобы ты проник в отель. Нет, не дергайся — он заколочен и безлюден — там случилась вспышка эпидемии. В таких случаях мы либо сразу зачищаем здание во избежание распространения, либо заколачиваем до лучших времён вместе с обитателями — в случае если жители района не захотят платить военному отряду за риск, — «Вот тебе и цивилизация». — Как ты понимаешь, случилось второе. Итак, мне нужно, чтобы ты достал мне шкатулку с верхнего этажа. Сроку тебе не даю — сделаешь это сегодня и до наступления утра. Без вопросов, без домыслов, без объяснений. Моё условие: тебя никто не должен видеть. Никто. Ни то, как ты входишь, ни даже то, как идёшь по улице рядом с этим отелем. Сможешь — получишь плату.
— Что же такого может быть в шкатулке, что ты готов отдать мне всё, что угодно?
— Без. Вопросов, — строго повторил мужчина. — По рукам?
Старик не думал долго — получить сразу весь список из того, что он запросил — сказочное везение. И именно из-за этого единственная мысль, которую он допустил в голову, звучала так: «Что-то мне всё это не нравится…» — да и лицо Воланда, всё ещё пронзительно глядящее на него слепым глазом, не внушало ему доверия. Впрочем, не только оно.
— По рукам.
Кивнув, мужчина поспешил покинуть отель, всё так же непринужденно и гордо разбивая тишину своей тростью.
— Скажи, — вдруг заговорил он на выходе, — почему ты не считаешь меня человеком прошлого?
— Риторический вопрос, надеюсь? Нет? Хм… Как можно считать «человеком прошлого» того, кто родился на руинах мира?
— Не понимаю.
— Нечего понимать — даже я, «человек настоящего» буду постарше тебя. Стоит ли вообще говорить о нём, — тот показал на пилигрима, — он старше нас обоих, и только он — человек прошлого. Не мы, которые едва помнят этот мир таким,
