— Как… как одной четырнадцатой? Это ж три с чем-то мешка, люди! Взгляните на меня — я в карманах их не вынесу!

— Не тры, а два с четвертью, — поправил судья-селянин.

— Да всё равно! У меня же прострел в спине! Вот он — гляньте! Я ж когда у берегов во время налёта… Подожди, «не тры»? Жан? — вдруг уставился избитый на хранителя порядка.

В ответ законник лишь отвернулся спиной, чтобы покрепче затянуть маску. Двое оставшихся переглянулись между собой и уставились на товарища.

— Не отворачивайся от меня, сволочь! — хотел было подняться тот, но тут же схватился за ноющую икру и живот. — Это ж ты, скотина… Сынка своего на моё место поставить хочешь, да?!

— Сэр, я арестую вас за оскорбление должностного лица, — проговорила девушка неспокойным тоном.

— Нет, гляньте на него — он ещё и закрывается! Гляньте, люди! — улицы пустовали, приближалась ночь. — Я ж… мэм, мисс, это… судья — тут такое дело: я же работаю главным сторожем складских помещений на втором полукруге Рассвета, а эта скотина, — ткнул он пальцем в судью, — мой бывший подчиненный, значится. Мы-то и не особо разнимся: я — люд простой, он — тоже, парни с другой смены — да те вообще со мной рядом живут, но мне-то… — мужчина полез в карман. — Мне-то вот — ключики от складов на ночь дают, ибо надёжный я, значится, человек… И не грабили при мне ничего! — крикнул он отвернувшемуся. — Токмо вот как он в судьи подался — пару лет назад — сына своего как-то устроил! Скажи только: сам устраивал?! «Связи поднимал», а?! Или жена твоя колени протёрла?! — звякнули наручники. — Ладно-ладно!.. Как я с пулею на пару дней слёг — сын его, Матьез, значится, меня и подменял. Что, наживу почуял, да?! — снова обратился тот к своему предполагаемом коллеге. — Наживу, мэм, значится. Слушайте, отпустите меня на сегодня — дома жена, дочки ждут — я ж их обещал на истории интересные от чудака-странника сводить — больно хорошо рассказывает, а завтра… завтра я сам приду — у меня записи есть, — судья в сельском оглянулся. — Подтвержденные свыше, значится, печатью. Но дома они лежат, дома. И при меня, государыня, не воровали ничего — и проверки были, и люд сытый. Оставьте карту себе — не сбегу.

Наступило долгое, напряженное молчание. Уилл поражался ситуации, череде совпадений и интуиции своего друга, а тот, в свою очередь, был полностью поглощен переулком.

— Да какого хрена мы вообще его слушаем?! — высоким и странно наигранным голосом вдруг сказал судья во фраке. — Может в петлю его, да и все дела — вором больше, вором меньше. Да, крошка? — его лицо, закрытое тёмной, было обращено на женскую фигуру.

— Заткнись, — рубанула та и отвела его подальше. — Если решил самоутвердиться за мой счёт или поиграть гормонами — лучше сними девку, а не болтай ерунды. Да и то… с таким тоном, тебе и шлюху придётся поуговаривать. За дополнительную плату. Итак, Хьюи Ланз… — она опустила голову и смотрела в книгу на протяжении минуты. — Вам назначен допрос на… завтрашнее утро, десять сорок пять. Явитесь в участок и запросите судью с порядковым номером ноль-ноль-четыре. Если в процессе допроса и рассоледования Ваша невинность подтвердится — Вы сможете предъявить обратные обвинения. Если не явитесь в назначенное время — пойдёте под статью о препятствии расследованию, уклонению от наказания, краже особо крупных размеров и, конечно же, сопротивлению аресту, а штрафы будут выплачивать ваша семья и близкие родственники, если решите скрываться — поблажку я вам даю строго на эту ночь.

— Спасибо Вам, мисс… мэм, — мужчина благодарил девушку и косился в сторону судьи в обмотках. Заходите, как пожелаете, к нам — всегда будем рады. Вот, держите — это вам — номерок дома, значится. А насчёт сопротивления — Вы не серчайте — не видно Ваших этих обмоток в темноте, а никто ж не крикнул, что судьи. Говорил же, сделайте яркое что-то… Спасибо, Вам! — мужчина кивнул и быстрым шагом поплёлся прочь.

Но стоило ему пройти пару метров, как в переулке раздался металлический стук. Наёмник обернулся в сторону судей и увидел, что селянин, упав на колени, держится за запястье и за живот, а на полу валяется дамский пистолет. Обвиняемый остановился на секунду, но, завидев сцену, побежал.

— Какой же ты тупой, — сказала фигура в театральной маске гнева. — Предсказуемый до невозможности! — страж в ковбойской шляпе хотел было подняться, но тут же снова получил под дых. — Не-не — сиди, читай. Небось, хотел выстрелить ему в спину и оправдаться попыткой взятки? «Сэр, мистер главный-хер-города, я услышал, как этот человек говорит что-то вроде «держите — это вам» и передаёт судье ноль-ноль-четыре странный предмет. Я счёл это взяткой, а взятка карается смертью без суда и следствия, и бла-бла-бла-бла»… Нет, ты реально тупой. Будь ты персонажем в какой-нибудь книге — сдох бы, не прожив и пару дней. Эй, кроха, — щёлкнул он перед глазами девушки пальцами, — проведи своего новоявленного друга к дому — чтобы с ним ничего не случилось по дороге и возьми прямо там показания.

— Нужно минимум двое понятых, чтобы…

— Не тупи — возьми соседей. Или соседей соседей. Чеши отсюда, в общем — я проведу с коллегой разъяснительную работу.

— Я уж думал, что он выстрелит, и дело с концом, — едва слышно прошептал Мафусаил.

— Тоже.

Фигура в красном старинном костюме весело расхаживала вокруг избитого судьи, насвистывая веселые, не под стать маске, мотивы себе под нос, доставая то петлю, то пистолет. Но, в конце концов, как и в прошлый раз, он так и не предложил ни один из вариантов.

— В общем так, пережиток прошлого, — обратился мужчина к избитому. — Сейчас я проведу тебя в нашу тёпленькую, только достроенную камеру, где ты просидишь ровно полтора дня — конец этого и весь следующий, пока моя очаровательная коллега не снимет с твоего гения-сынка показания и не посадит его рядом с тобой. Хотя, «гения» — сильно сказано, ведь гений даже не он — гений ты, в хреновом смысле слова. На что ты надеялся, когда бежал на задержание и прихватил нас? Неужто ты