Шрифт:
Закладка:
– Феликс, а если в принципе порассуждать? А как надо? Если разобраться, то, наверное, все дети наши не без греха. Только вот сейчас пришли к выводу, что девчонок воспитывать все же сложнее. И мальчишки могут подвести, но девчонки такую свинью могут подкинуть, что мама не горюй. – Римма пыталась обрисовать ситуацию за всех. Лариса кипела, никак не могла отойти, Ольга безучастно рассматривала кипарис. Ей весь этот спор вообще не доставлял никакого удовольствия.
– Ну, наша Дашка еще маленькая. – Феликс решил уйти от обсуждения.
– Чего это маленькая, четыре года! Считай, уже воспитание закончили. Что вложили, то вложили. Теперь только результатов ждать.
– Ну это ты, Римка, зря. Во-первых, мы с Дашкой много занимаемся, Ларик – английским, я задачки решаю. Да вон Ольга не даст соврать. А, Оль?
– Подтверждаю, у девочки пытливый ум. Я тоже, между прочим, ею занимаюсь.
– Так тебе положено, ты же крестная.
– А еще я ее люблю. – Ольга спохватилась, все же у Ларисы с Феликсом двое детей: – Кирюшку тоже, конечно.
– Так вот, сама же знаешь, Кирюшка пошел не в меня, совершенно не математический склад ума. А Дарья – наоборот, уже складывает, вычитает, задачки на логическое мышление решает, и главное, ей интересно. Поэтому вот вам первый постулат. В наших детях много чего заложено, и тут вот хоть головой об стенку бейся. Как я с Кириллом воевал, и что? Ничего. Школу, конечно, окончит без троек, и, может, даже в экономику пойдет, но он не физик, нет. Лирик чистой воды.
– И что ты на меня так смотришь? – С вызовом взглянула на мужа Лариса.
– Ничего. Вывод напрашивается сам. Дети повторяют обоих родителей, их хорошие черты. А некоторые собирают все плохое.
– Филя, но мы же можем направить их в правильное русло, а можем собственным примером или нежеланием вникать совсем материал испортить.
– Да, наверное. Только кто ж из родителей не желает своим детям добра? Покажите мне такого. Или кто из родителей хочет, чтобы из детей вырос вор или подонок? Все мы им желаем добра. А получаем то, что вырастает.
– Феликс, мы сейчас обсуждаем Нину, – перебила Лариса и посмотрела на мужа в упор. Феликс взгляда не выдержал и быстро пробежался глазами по всем присутствующим.
– И что? – Для того, чтобы голос прозвучал ровно, пришлось прокашляться.
– Решили, что Ирина воспитывала ее не совсем правильно, а Илья просто не вникал.
– Только при чем здесь мы? Давайте обсуждать наших детей.
– Но вот тебе опыт. Причем сильно отрицательный.
– Та история с милицией, конечно, ни в какие рамки не лезет. Но, в конце концов, что мы хотим от подростка? А ей нужны были яркие ощущения, или на спор. Думаю, ее же подружки ее и подставили.
– То есть ты Нину защищаешь?
– Да с чего мне ее защищать? Не понимаю.
Феликсу вспомнился разговор с Ильей после того случая с милицией. Илья жаловался на невыносимую обстановку в семье:
– Ирина бьется в истерике, «воспитали монстра», кричит! А Нинка ей в ответ: «Лучше б ты умерла. Папа женится на нормальной тетке, и я наконец получу все, что мне нужно».
– Илья, но это ж ужас!
– А я тебе о чем? Хоть из дома беги.
– Так этим проблему не решишь.
– Устал я, Феликс, ты же знаешь, у нас и так сейчас в бизнесе все непросто. Хочется прийти домой, расслабиться, хоть ненадолго отключиться от бесконечных проблем. А домой вечером ноги не идут. Нет, ну есть же нормальные семьи!
– Да у всех проблемы. Ты же знаешь, у меня какая Лариса язва. Тоже так и ждешь, к чему прицепится. У Семы Ольга – золото, но детей нет. Тоже ведь не приведи Господь.
– Знаешь, Феликс, иногда я думаю, лучше б у нас детей вовсе не было. Чем так. Пусть Бог меня за эти слова покарает.
Потом, вспоминая этот разговор, Феликс думал над словами Ильи. Видно, Бог решил, что Сидельниковы должны выдержать еще и это.
25
– Перестаньте, – не выдержала Ольга, – неужели вы не понимаете? Илья и Ирка здесь ни при чем. Деньги давали – не давали, ребенком не занимались, – все это полная фигня. Мне сложно говорить, понятно, у меня нет своих детей. Только иногда мне казалось, что Нина – это просто нелюдь.
– Что ты хочешь этим сказать? – Римма с удивлением смотрела на Олю.
– То, что Нина – моральный урод. Да-да, и не смотрите на меня так, я именно это хочу сказать! – Ольга резко встала с кресла и отвернулась к окну.
С тем, что детей никогда не будет, Ольга долго не могла согласиться. И боролась. И даже не лечение бесконечное и болезненное было самым ужасным. А то, что каждый месяц надеешься, каждый месяц думаешь: ну вот, ну сейчас. И опять мимо. Цепляешься за каждую соломинку. Ага, вроде кому-то помогла вот эта трава, а кому-то бабка. Или «на воды» поехать. И траву пила, и к бабке ездила, и «на воды». И, естественно, ЭКО. Новомодный метод «дети из пробирки» – экстракорпоральное оплодотворение. Верила, как в чудо. И что? Готовил к оплодотворению один доктор, подсадку делал другой, об отрицательном результате сказал третий.
– А чего вы, собственно, хотели? Забыли, сколько вам лет? Спайки у вас и эндометриоз. Предупреждали вас, милочка. Пробуйте еще.
– Так уже третья попытка.
– Ну а ребенок кому нужен? Вам или мне? Вон, у нас одна с седьмой попытки залетела. Значит, ей ребенок действительно был нужен! И нечего здесь реветь, представляете, скольких мне здесь таких, как вы, утешать приходится, никаких нервов не хватит.
– Простите, простите меня. – Ольга не могла сдержаться, слезы действительно лились водопадом. Врач брезгливо смотрела на нее поверх очков.
– Девушка, уходите, у меня прием, видите, какая очередь, люди деньги заплатили.
– А шанс? Есть у меня шанс?
– А я вам, деточка, не Бог. Это у него пойдите и спросите. Вот пусть он вам скажет.
Ольга выскочила в коридор. В уютных креслах, расставленных вдоль стен, сидело несколько пар. Перепуганными глазами девушки смотрели на Ольгу, мужья судорожно сжимали их руки. Услышали разговор или просто волновались?
И что это за жизнь? Ольга никогда и ничему не завидовала. Всегда считала – всем дано поровну. Но здесь чувство обиды и страшной зависти просто раздирало ее. Ну почему? За что? Почему у других все хорошо? Вон, у Добрыниных, – двое прекрасных мальчишек, у Волгиных – Дашка и Кирилл, у Сидельниковых Нина. А у них – никого. Так где ж тут справедливость?
Ольга пыталась заглушить в себе чувство зависти
