«Этого не может быть!», то снова подходя вплотную и сжимая в свои холодные тиски. Я не замечала, как до крови впилась ногтями себе в ладони, как слёзы беспрепятственно стали заливать больничную рубашку… Я, казалось, превратилась в ледяную статую.

Меня всегда пугала смерть, с детства. Я тяжело переживала известия о чужой гибели, боялась ходить на похороны, старалась держаться от всего этого подальше. Но вот она, здесь и рядом.

Перед самим испытанием мы мило разговаривали с Оливией, а сейчас её больше нет. Она больше не мыслит, не ходит, не смеётся. И никогда больше не будет. Её жизнь закончилась, оборвалась из-за чьей-то ошибки. Разве это справедливо? У неё была впереди целая жизнь! Возможно, счастливая, а может, и не очень, но это была её жизнь! Разве справедливо, что она умерла такой молодой? Умерла из-за надежды найти любовь и выйти замуж.

Мне захотелось напиться. Забыть обо всём и просто провалиться в темноту, но я не позволила себе. Нельзя. С этим отбором надо что-то делать, срочно. Надо заканчивать испытания. Заканчивать эту фикцию. Да, говорят, что в чужой монастырь со своим уставом лезть не следует, но мы попробуем. Чтобы больше никогда ни одна невеста здесь не погибла. Чтобы они влюблялись, выходили замуж по любви и были счастливы. Ради Оливии, ради всех нас.

— Мира, — мой голос был хриплым от слёз, но решительным. — Пора разорвать эти чёртовы традиции. Пора дать женщинам больше свободы и прав.

— Что ты имеешь ввиду? — девушка в непонимании уставилась на меня, моргнула и по её щеке пробежала одинокая слеза, оставляя за собой влажную дорожку.

— Больше никто на этом отборе не умрёт. Никто не выйдет замуж за нелюбимого. Пора встряхнуть этот замок, снять чёртову корону с Клодилии и изменить это место к лучшему.

— И как ты собираешься это сделать? — по глазам Миры поняла, что ей тоже хотелось всё это изменить, избавиться от плесени, покрывшей устои этого мира, но она не понимала как.

— Чёткого плана действий у меня пока нет, но я что-нибудь придумаю.

Мира ушла к себе в комнату в более приподнятом настроении, но с грузом горя на плечах. А я начала размышлять: как разрушить эту систему? В голову не приходило ни одной дельной мысли, только детские шалости, которые не возымеют никакого эффекта на взрослых демонов, но и сдаваться просто так я не могла себе позволить.

Решение о побеге пока отставила на полку. Буду к нему готовиться, но использовать как запасной план, если не получится всё здесь изменить.

О-о, конечно же я понимала, как это глупо и самонадеянно — считать, что одной мне удастся что-то поменять в мире демонов. Но почему бы не попробовать? Может, у меня и не получится всё и сразу, но я могу попытаться хотя бы проделать дыру во всех этих традициях. Они пойдут трещинами и сами себя со временем разрушат. Так это работало в истории Земли, так это сработает и здесь.

В комнату постучали, а затем робко вошли. Заплаканная Миса прошла по комнате и сгрузила несколько баночек со странными жижами на журнальный столик. По лицу служанки было понятно, что судьба Оливии ей известна.

— Лэра Лиса, — обратилась ко мне Миса, но я, предвидя её вопрос, сразу же ответила:

— Нет. Я не буду ничего пить из того, что передала Фаида.

— Но…

— И не говори ей об этом, пожалуйста. Пусть думает, что я послушная девочка и глотаю её настойки. Это важно. Всё, Миса, этот вопрос решён, не уговаривай меня.

Девушка не стала спорить, за что ей огромное спасибо.

Я прошла в спальню и подошла к открытому окну. Ветерок приятно бодрил, приводя мысли в порядок, а во мне нарастала решимость. Я переверну этот отбор! Чего бы мне этого не стоило. Они разозлили меня.

* * *

День прошёл как в тумане. Я много размышляла о случившемся с Оливией, о случившемся со мной, о дальнейших действиях. Аппетита не было, я не притронулась к еде, за что получила хмурый взгляд Мисы. Асмодей весь день проспал у меня на коленях, периодически довольно ворочаясь и урча, как настоящий кот.

К концу дня в голову мне так ничего толкового не пришло, и я приняла решение, что импровизация — наше всё. В любом случае надо поговорить с Мэри и Лори, девчонками, с которыми я познакомилась на нашем диком девичнике. Если они и не поддержат меня, так как грезят об удачном замужестве, то я хотя бы попытаюсь их предостеречь.

Мне не спалось. Я сидела на кровати и бездумно рисовала. Асмодей забавно урчал, лёжа на подушке рядом.

— Что это? — над моим ухом раздался тихий шелестящий голос Дэмира. Я даже не удивилась его появлению, а злость на мужчину, пусть и приглушенная другими эмоциями, не прошла.

Карандаш завис над листком, я внимательно оглядела дело своих рук: на листке две змеи боролись не на жизнь, а на смерть. Удивительно, как точно мне удалось передать внешность каждой из них. Если присмотреться, можно было разглядеть все нюансы чешуи и даже блеска магии на ней. Мои преподаватели по рисунку меня бы похвалили.

— Илиалиса? — демон позвал меня, но я не поднимала глаз.

Мне не хотелось встречаться с чёрными омутами, снова тонуть в них. Эти эмоции не доведут меня до добра, это не тот мужчина, которому стоит доверять. Я забыла, что передо мной расчётливый и опасный будущий император Сумеречной империи. Больше забываться я не стану. Да и Ирма, кажется, уже примеряет свадебное платье императрицы, они друг другу подходят.

Поймала себя на последней мысли и ужаснулась — я ревную? Вот чёрт! Значит, Дэмир успел проникнуть в моё сердце куда глубже, чем я ожидала. Змей-искуситель.

— Я понимаю твои чувства, — кровать прогнулась под весом демона, но он не нарушал дистанции между нами. Спасибо и на том. — Все виновные будут наказаны.

Что-то такое я сегодня уже слышала. Они что, заучили один и тот же текст? Чтобы в показаниях перед невестами не расходиться? А что произошло на самом деле нам кто-нибудь скажет? Испытание было специально таким, чтобы избавиться от невест? Ну не верю я, что кристалл взял просто так и сломался.

— Лиса, — Дэмир вздохнул. Моё глупое сердце забилось чаще, мне показался этот вздох очень усталым, словно на плечи демону взвалили целый мир, а он, как Атлант, должен его держать. М-да-а, я уже начала его обожествлять. Кошмар. Надо с этим срочно что-то делать.

— А себя ты тоже накажешь?