граждан. Меня, как футбольный мяч, в любую минуту могут швырнуть к бельгийской или испанской границе и перебросить через эту границу, с тем чтобы оттуда в тот же день бельгийцы или испанцы швырнули меня обратно, и так без конца. Принятый в организацию «вольных каменщиков», я получаю какую-то защиту: ведь в префектуре, министерствах, прокуратуре, суде сидят наши «братья». В случае чего они в обиду меня не дадут…

Действительно, весь государственный, полицейский, судебный, финансовый, торговый, промышленный, научный аппарат в стране нафарширован «братьями» всех «градусов». По законам масонской солидарности на сигнал бедствия, случившегося с кем-либо из «братьев», обязаны откликнуться все остальные «братья», принявшие этот сигнал.

Безработным масонам несколько легче наняться на работу, чем немасонам; безработному врачу легче получить какое-то, хотя бы «липовое», право практики; безработному артисту – ангажемент; безработному журналисту – ход в какую-нибудь редакцию и т. д.; каждому безработному вообще – какой-то шанс «выйти в люди».

За пределами «русского Парижа» эти возможности неизмеримо шире. Влияние масонства настолько велико, что общественное мнение не без основания считает: сделать карьеру парламентария, министра, банкира, чиновника высшего ранга трудно, если добивающийся этой карьеры не состоит в масонской ложе.

Рядовые масоны любят говорить, что среди больших лож Франции и Англии якобы существуют трения и несогласия по целому ряду догматических и организационных вопросов. Эти кажущиеся разногласия не имеют никакого практического значения. К ним применима русская поговорка: «Милые бранятся – только тешатся». Мировое масонство едино во всех основных вопросах, касающихся завоевания им мирового господства. По вопросу о всемогуществе масонства существует ходячее мнение, которое как будто недалеко от истины, а именно: масонство могуче, но не всемогуще. Дальнейшее изложение этого вопроса вывело бы меня за пределы темы моих воспоминаний.

Вступившему однажды в масонские ряды возврата к исходному состоянию нет. Рядовому масону, правда, «масонская тайна» не открыта. Но все же он слышит в ложах и знает многое такое, что простому смертному знать не полагается. За разглашение этих секретов он наказуется суровыми карами. Масон, вышедший из повиновения, карается прежде всего гражданской смертью. При неограниченной власти капитала и при условии, что капитал находится в масонских руках, сделать это нетрудно: если вы торговец, то вам будет негласно объявлен бойкот – ваше торговое «дело» лопнет; если вы чиновник, журналист, музыкант – будете уволены со службы, выгнаны из редакции или театра; если вы политический деятель и парламентарий – ваша карьера кончена; если вы врач, фармацевт или адвокат – клиентов у вас больше не будет. Если же вышедший из повиновения масон имел высокий «градус» и являлся обладателем тайн, то он физически уничтожался.

Так время от времени уходили из жизни путем убийства или якобы самоубийства «братья», занимавшие в капиталистическом мире довольно высокое положение и обнаружившие признаки «непокорности». Ни одно из этих убийств или лжесамоубийств по понятным причинам раскрыто не было.

Если бы кто-либо попытался раскрыть тайну убийства судьи Прэнса, или мошенника-банкира Стависского, или выпавшего из самолета при перелете через Ла-Манш бельгийского миллионера Альфреда Левенштейна! На скамье подсудимых могли бы оказаться министры, высшие чиновники, судьи, прокуроры, депутаты, сенаторы… Нити, связывавшие их с убитыми и таинственно исчезнувшими, привели бы к тому невидимому для глаза простого смертного верховному масонскому центру, который отдал приказ об уничтожении «отступника». Но этого «моральные усовершенствователи человечества» не допустят! Полицейское дознание будут вести сидящие в префектуре «братья», судебное следствие – «братья» из судейских органов, судебно-медицинское вскрытие – «братья» из числа медиков. Им будут даны соответствующие указания.

Чересчур любознательным репортерам и не в меру шумящим редакциям газет рот заткнут чеками на суммы внушительных размеров. Пусть «массы» возмущаются и ропщут, но «масонской тайны» ни один человек не узнает.

Концы будут надежно спрятаны в воду.

Как правило, принадлежность того или иного лица к масонской ложе не является секретом. «Вольный каменщик» не скрывает этого от своих друзей, знакомых и сослуживцев. Тем не менее поднимать какие-либо вопросы, касающиеся масонства, в разговоре с масоном в присутствии третьих лиц не было принято ни во французском обществе, ни в «русском Париже». То же самое и в других странах.

Говоря об организационной структуре масонства, я не могу обойти молчанием тот факт, что если в руководящих кругах государственной машины и общественной жизни некоторых капиталистических стран трудно найти человека, не состоявшего членом «братства вольных каменщиков», то среди так называемых «социальных низов» капиталистического общества, то есть рабочих, фермеров и ремесленников, наоборот, вы не найдете ни одного «брата-масона». «Низы» масонству не нужны.

Захватывать нужно командные посты на «верхах» общества и с высоты этих постов управлять «низами».

Другая характерная черта этой международной организации – определенный космополитизм. Национальность вступающего в масонскую ложу сколько-нибудь существенного значения не имеет. Им может стать и природный житель данной страны, и любой эмигрант. Важно лишь его общественное положение и то, на что он в дальнейшем может быть пригоден.

Среди разношерстной белоэмигрантской массы насчитывалось немало украинцев, белорусов, евреев, грузин, армян. Имелись и представители других народностей.

Многие и многие из них, в частности почти поголовно все эмигранты еврейской национальности, состояли в масонских ложах. Общаясь на протяжении 27 лет, проведенных за рубежом, в своей личной жизни и врачебной деятельности со многими сотнями послереволюционных эмигрантов-евреев, я мог бы пересчитать по пальцам тех из них, кто не состоял членом всемирной масонской организации.

Какой интерес представлял для масонства «русский Париж», я затрудняюсь сказать. Но влияние его на различные стороны жизни этого центра эмиграции ощущалось повседневно. Масоны крепко держали в своих руках один из двух главных органов эмигрантской печати – газету «Последние новости» – и с ее помощью вели обработку эмигрантского общественного мнения в желательном для них направлении.

Все видные эмигрантские масоны высоких «градусов» были наперечет известны «русскому Парижу». Перечислять их здесь не представляет для читателя никакого интереса.

В заключительной главе воспоминаний мне еще придется вернуться к масонам «русского Парижа» и их участию в «холодной войне», начатой верхушкой мировой финансовой олигархии против нашей родины в 1947 году.

XI

Театральная и музыкальная жизнь «Русского Парижа»

К числу очень характерных штрихов жизни «русского Парижа» надо отнести также русское оперное и концертное исполнительство.

Среди разнокалиберной и разношерстной эмигрантской массы, очутившейся за рубежом после разгрома белых армий, музыканты, певцы и артисты были численно очень значительной группой. Нужно заметить, что в подавляющем большинстве эти люди никакого касательства к эмигрантскому политиканству не имели. Они катились вместе с белыми армиями, буржуазией и чиновной интеллигенцией к границам родной страны, как листья во