будто существует какая-то опасность, а только для того, чтобы убедить остальных, что не стоит вытаскивать их из постелей.

Мэгги вцепилась в него:

— Ни в коем случае не ходи один!

Руперт посмотрел на ее измученное, испуганное лицо, и в его голосе появились нежные нотки:

— Хорошо, если тебя это успокоит. Кто хочет пойти со мной?

— Я пойду, — ответил Макс.

— Я пойду с вами, — сказала я.

— Я думаю, тебе лучше остаться здесь, — ответил Макс. — Конечно, Руперт прав. Это глупая шутка. Однако кто его знает!

— Вы забываете, что я — автор еженедельных публикаций о приведениях. Что подумают мои читатели, если станет известно, что автор «Призрачной зоны» отсиделся в гостиной, вместо того чтобы, рискуя жизнью и рассудком, преследовать мстительную конечность!

— Тогда пошли, — одобрительно взглянул на меня Руперт.

Витрина действительно была открыта, а витая цепь и открытый замок лежали рядом.

Руперт изучил замок.

— Не похоже, что его открывали с применением силы. Никаких царапин. У кого-то был ключ.

— Кто угодно мог взять его, — сказал Макс. — Наверняка Мэгги не берет ключи с собой в постель или, скажем, в ванную. Наиболее подходящим подозреваемым я бы назвал этого козла Джонно. Типичное подростковое стремление привлечь внимание.

Вере, которого мы обнаружили стягивающим ботинки с уже уложенного в кровать Джонно, отмел такую версию. Он, Вере, понятное дело, был слишком занят неподвижным телом Джонно, чтобы обращать внимание на руку, поэтому не знал, была ли она на месте, когда он тащил его в спальню.

— Он спал за диваном, когда я спустилась в гостиную, — заметила я, — и не покидал ее, пока Вере его не утащил. Следовательно, это не мог быть Джонно.

Фредди все еще была в студии. Она была увлечена работой и не слышала ничего подозрительного.

— Должна признаться, я не заметила бы, даже если бы разнесли весь дом. — Она отложила палитру и начала мыть кисти. — Если это не дети, тогда кто? Это было бы действительно смешно, если бы Мэгги так не расстраивалась.

— Итак, мы знаем, кто не мог это сделать, — я начала считать по пальцам, — Арчи, Джорджия, Эмилио, миссис Мордейкер и мисс Типпл все время находились в гостиной. Вас с Вере тоже исключаем.

— Миссис Уэйл, — напомнил Руперт.

— Невозможно!

— Почему?

— Она слишком набожна. У нее бы не хватило духу на такое. Она крестится каждый раз, когда Джонно поминает Господа.

— Тогда остается только полковник, — заключил Макс. — Правда, он не производит впечатления человека, способного так пошутить. Я вообще сомневаюсь, что на свете есть вещи, которые кажутся ему забавными.

— Еще есть я, — сказал Руперт. — У меня нет алиби. После обеда я гулял в одиночестве.

— Предположим, это был кто-то чужой, — предположил Макс. — Двери заперты?

— Я выходил через парадное крыльцо, — ответил Руперт, — а вошел через одно из боковых. Снег только прекратился к тому моменту. Если кто-то вошел, пока я был в саду, должны остаться следы.

Мы пошли проверить. Во дворе была видна лишь одна цепочка следов, описывающая круг с четвертью вокруг дома — от парадной двери до боковой, как и говорил Руперт.

— Прекрасно, — обрадовался он. — Значит, злоумышленник в доме.

Миссис Уэйл была на кухне — мыла посуду. Когда Руперт спросил, известно ли ей что-нибудь о пропавшей руке, в ее глазах явственно отразилась тревога. Перекрестившись рукой в красной резиновой перчатке, она проговорила:

— Темные дела не скроешь! Как написано в Библии, «горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех — как бы ремнями колесничными».

— Воистину — горе, — согласился Макс.

— Из этого следует, что вам нечего нам сказать? — спросил Руперт.

— Лентяй — легкая добыча для сатаны! — провозгласила она и повернулась к нам спиной.

— Я почувствовала себя виноватой, как всегда бывало со мной в ее присутствии.

— Вот видите, она не могла совершить такое, — сказала я, когда мы вернулись в холл. — Она — воплощенное благочестие и нравственность.

— Надо найти полковника Мордейкера, — сказал Руперт.

— Пустая трата времени, — ответила я. — У него напрочь отсутствует воображение. Я знаю, что он ее не брал. И начинаю думать, что назревает сенсационное открытие! Вы не чувствуете ничего в воздухе? Я чувствую! Сверхъестественное рядом!

Полковника мы обнаружили в библиотеке, спящим в кресле. На столике рядом с ним лежали несколько открытых книг. Периодически он всхрапывал и причмокивал губами.

Руперт взглянул на страницы с изображениями птиц.

— Он всерьез заинтересовался синелапым соколом.

— Интересно, как давно он тут сидит? — осведомился Макс.

— Посмотри сюда, — Руперт указал на пепельницу, в которой лежала уже потухшая сигара, — на ее конце образовался столбик пепла в дюйм длиной. — Если сигару не курить, она тлеет медленно. Он спит уже по меньшей мере полчаса. И огонь в камине успел погаснуть.

— Мог ли он что-нибудь сделать? — спросил Макс, когда мы снова вернулись в холл.

— Не думаю, чтобы у него хватило бы на это соображения, — ответил Руперт.

— Конечно, он этого не делал, — согласилась я. — Полковник — самый недалекий мужчина из всех, кого я встречала в своей жизни. И это, господа, о чем-то говорит.

— Меня беспокоит, — озаботился Макс, — злой умысел, стоящий за этим. Тот, кто украл руку, явно хотел расстроить Мэгги. К тому же этого вполне достаточно, чтобы обеспечить ночные кошмары тем дамам, кто поглупее.

Мне понравился этот намек.

— Ты забыл о мужчинах, которые тоже впали в панику, — заметила я.

— Лучше продолжим поиски утром, — решил Руперт. — Можно будет обыскать спальни, пока все будут завтракать. Хотя в таком большом доме… — Он с сомнением покачал головой.

Я решила, что обыщу нашу с Корделией комнату сейчас же, иначе просто не смогу спокойно спать.

— Не забудь заглянуть под кровать, — посоветовал Макс, который явно умел читать мысли.

Те, кто оставался в гостиной, за исключением Мэгги, уже вполне пришли в себя и в наше отсутствие занимались поисками ботинок мисс Типпл, необъяснимым образом исчезнувших. Миссис Мордейкер обвинила в краже Аннабель и высказала ей все, что она думает о непослушных, избалованных девочках. Бедняжка вспыхнула и убежала из комнаты. В конце концов ботинки были обнаружены под столом, уже изрядно пожеванные Дирком. Миссис Мордейкер несколько раз повторила, что собака есть собака, и с ней трудно было не согласиться. Хотя поведение Дирка заслуживало всяческого порицания, следовало поблагодарить его за то, что он сумел отвлечь мысли присутствующих от грядущих бедствий и неминуемой гибели.

Руперт объявил, что все в полном порядке и беспокоиться не о чем. Мэгги было обещано устроить крупномасштабную облаву на руку утром, если ей будет от этого легче. Он еще раз повторил, что убежден, будто