притом сан их являлся наследственным. Хаким и казы — судебные должности, и о различиях между ними позволительно думать, что хакимы составляли более высокую инстанцию, так как они поименованы в числе первых, даже выше сеидов, а казы {араб, кади) являлись местными, провинциальными судьями. Труднее всего объяснить названия мауали-заавель-ихтирам, вакиль, макааман и ильчи. Все они обозначают каких-то чиновников, но арабские термины ничего не дают для выяснения тех различий, которые существовали между ними. «Мауали-заавель-ихтирам» означает почетных лиц, «вокиль» и «ильчи» — уполномоченных, «ма-кааман» — чиновников на местах. Судить о характере должностей, обозначенных такими понятиями, невозможно. Следующие пять терминов поддаются объяснению с меньшим трудом: «бакчачи» — чиновники, имевшие наблюдение за садами и огородами, «кшти-баанан» — чиновники, собиравшие подать с полей, «гузэр-баанан» — чины наружной полиции, наблюдавшие за порядком, «туткагул» и «тамгачи» — податные чиновники, собиравшие пошлины на заставах и таможнях.

Перечисленными чиновниками, разумеется, далеко не исчерпывался обширный штат должностных лиц. Специальный характер документа, данного лицом, по всей вероятности постоянно проживавшим в провинции, уделяет большое внимание низшим, провинциальным чиновникам, тогда как столичные чины могли быть оставлены в стороне, за исключением высших лиц центрального управления.

Податное сословие

Духовенство, князья, огланы и чиновники составляли тот привилегированный, господствовавший слой населения, который в русских источниках носит название «больших людей», в противоположность податному разряду, получившему наименование «меньших людей»[348]. В состав этого разряда входили различные группы городского и сельского населения — торговцы, ремесленники, крестьяне и всякого рода вольнонаемные рабочие. В государственном управлении народная масса никакого значения не имела, и хотя курултай официально считался собранием «всей Казанской земли», но в действительности земские люди были совершенно отстранены от всякого участия в курултае, и соответственно этому мы не находим перечисления податных слоев населения в составе курултая. Как мы уже говорили, казаки, участвовавшие в курултае, принадлежали к военному сословию, а инородцы — «чюваша, и черемиса, и отяки, и мордва» — были представлены только князьями и административными лицами.

Податное население было обложено многочисленными повинностями в пользу казны. Ярлык Сагиб-Гирея перечисляет 13 видов различных податей, налогов и повинностей, от которых были избавлены тарханы: 1) ясак; 2) клан; 3) салыг; 4) кулуш; 5) култыка; 6) бач; 7) торговый налог (харадж, хараджат); 8) деревенский налог (сала-хараджи); 9) земельный налог (ерь-хылясы); 10) подать с трубы (тю-тыньсяны); 11) продовольствие (сусун); 12) фураж (гулю-фэ); 13) постой. Судить о характере всех этих податей и повинностей можно только отчасти, так как, по недостатку источников, трудно вложить какое-либо определенное содержание в официальные термины. Мало помогают делу и аналогии, взятые из ярлыков Сарайского и Крымского ханств, так как и там смысл старинных названий утрачен.

В отличие от древнерусской системы податного обложения, татарами практиковалась подушная подать, которую вносили поголовно все жители каждого населенного пункта, без различия своих занятий. Кроме того, доходные предприятия и недвижимое имущество подвергались особому дополнительному обложению, откуда и происходило разнообразие всяких налогов. Основной податью являлся ясак, который в отношении инородцев переводится профессором И. Н. Березиным как «дань десятинная»: «Десятина была всеобщая подать, в мирное время, конечно, составлявшая главный источник дохода. Перепись народная для десятины производилась неоднократно»[349]. Таким образом, ясак определяется как 10 %-й подоходный налог. В качестве основного источника обложения ясак удержался в стране и после падения Казанского ханства, так как русское правительство его не отменило, постепенно лишь повышая норму ясачного обложения.

«Клан» переводится русскими как «оброк», и, по словам И. Н. Березина, «в русских постановлениях дань — „ясак“ отличалась от оброка — „клан“»[350]. В Сарайском ханстве различался клан в пользу хана, ханской жены, князей, высших чиновников, да руги, ильчи и т. д.[351] Трудно судить, что такое представляли собою подати «салыг», «кулуш», «култыка» и «бач». Подати эти существовали и в других татарских ханствах, но характер их остается невыясненным. Далее идет ряд специальных налогов — торговый, деревенский, поземельный («поплужное» русских источников), подворный (с трубы). Это — налоги на доходные предприятия и недвижимое имущество, составлявшее дополнение к ясачному обложению. Особый разряд составляли различные натуральные повинности — продовольствие (сусун) казенных чиновников, проезжающих по служебным делам, фураж (гулюфэ) для их лошадей и квартирная повинность, принуждавшая отводить помещения для постоя чиновников и лошадей. Эти повинности существовали и в Сарайском ханстве — их отметил профессор И. Н. Березин, но он ошибочно придал терминам «сусун» и «гулюфэ» обратное значение, перемешав их между собою[352]. Квартирная повинность (постой), в ярлыке Сагиб-Гирея не названная специальным термином и выраженная лишь описательно, имела в Сарае название «кунак тушун». Тесно связанные с описанными повинностями поставки лошадей и экипажей для казенные подвод — «улак» и «ям», существовавшие в Сарайском ханстве, в ярлыке Сагиб-Гирея не названы, но их существование вполне естественно предполагать.

Помимо податей, налогов и повинностей, перечисленных в ярлыке Сагиб-Гирея, из русских источников известно о существовании еще нескольких торговых налогов, существовавших в Казани в первые годы после завоеваний русскими, причем можно думать, что по крайней мере один из этих налогов был установлен еще в эпоху Казанского ханства. В 1565 году с торговых помещений в Казани взимались «амбарщина», «тепловой оброк» и «соровой оброк»[353], причем «под именем сорового разумеется плата метельщикам, которые обязаны были очистить гостиный двор от сора и грязи»[354]; кроме этих налогов, лавки казанского торга обложены были «еналеевщиной» — ежегодным налогом в 4 алтына[355]. П. Заринский отметил связь «еналеевщины» с именем хана Джан-Али и высказал следующее предположение: «Не была ли эта подать установлена в царствование Джан-Али на какие-либо особые городские расходы или же, может быть, эта подать наложена русскими и обращена была в пользу семейства убитого за преданность России Джан-Али?»[356] Из этих предположений первое является более вероятным, так как ко времени взятия Казани «семейство» убитого Джан-Али в виде единственной его дочери было уже достаточно обеспечено: царевна была выдана замуж за астраханского царевича русской службы, получившего в управление город Юрьев-Польский «и с данию», то есть со всеми доходами.

В числе налогов, перечисленных в ярлыке Сагиб-Гирея, отсутствуют пошлины — тамга, весовой сбор и т. п., существовавшие в Сарайском и Крымском ханствах. Отсутствие этих пошлин в тексте тарханной грамоты вовсе не означает того, что они не существовали в Казанском ханстве: возможно, что тарханные привилегии как раз не распространялись на освобождение от этих пошлин. Напротив, имеются положительные указания на то, что «тамга» — пошлина на товары в Казанском ханстве — именно существовала, так как в тексте того же ярлыка среди