Алтун, Галим и Али. Затем влился ряд княжеских крымских родов, пришедших из Крыма вместе с Улу Мухаммедом, например род эмиров Ширин. Впоследствии состав князей постоянно пополнялся и обновлялся — сюда вливались князья сибирские (Раст с сыновьями, Кебек и др.), ногайские (Зенкет), касимовские (мурза Нур-Али Городецкий), крымские (мурза Бегадур, князь Чел бак и др.) и т. д.

Местные инородческие князья также входили в состав признанной знати. Самыми значительными из них были князья Арские, владевшие уделом в Вотской земле, по верховьям реки Казанки; из этих князей русские летописи называют по именам Богодана (Багауддина?) и Эйюба (Еуп, Явуш). Число чувашских, черемисских и вотских князей было очень значительно. Предания сохранили имена некоторых черемисских князей (Акпарс, Адай, Полдыш, Ишкэ, Аксаран, Алтыбай и т. д.).

Число титулованных лиц в Казанском ханстве — биков и мурз — достигало нескольких сот семейств, так как они могли даже эмигрировать целыми десятками, например, в 1545 году в Россию прибыло 75 князей-эмигрантов, в 1546 году во время резни погибло 70 князей. К сожалению, согласно с татарским обычаем, документы не отмечают родовых фамилий князей, за исключением князей Ширин, обозначая лишь отчество каждого князя, и поэтому нет возможности установить родство отдельных лиц между собою и проследить его на протяжении нескольких поколений. Тем не менее известно, что некоторые фамилии успели выдвинуть по нескольку выдающихся государственных деятелей, например, князь Булат Ширин и его сын Нур-Али, князь Раст с сыновьями, братья Нарыковы, наконец, тот княжеский род, к которому принадлежали братья Отуч и Кадыш, сын Отуча Чапкун и племянник Чапкуна Шунак.

Эмиры, бики и мурзы составляли главный контингент крупных землевладельцев в стране, земельную аристократию, и в качестве таковой являлись одним из важных составных элементов государственного, общественного и экономического строя Казанского ханства. Земельные владения князей передавались по наследству от отца к сыновьям, и хан Сафа-Гирей в 1545 году поплатился престолом за то, что «у кого отца не стало, и он отцову доходу не давал; а у кого брата большого не станет, и он того доходу меньшому брату не давал»[336]. Какого рода «доходы» следует разуметь в данном случае, показывает сообщение летописца о недовольстве казанских князей в 1541 году тем, что Сафа-Гирей «у многих князей ясаки поотымал да крымцам подавал»[337]. Из этого видно, что под «доходами» подразумевались ясаки, сбор которых совершался князьями на определенной территории их владений. Князья получали «доходы», то есть поместья, за службу, и правительство Сафа-Гирея рассматривало эти поместья не как вотчинные, родовые владения служилых людей, но лишь как временное жалование, подлежащее отчуждению со смертью должностного лица или с передачею должности другому лицу. Сами же князья привыкли смотреть на свои поместья и на должности как на наследственные привилегии и оказали сопротивление правительству Сафа-Гирея. Таким образом, и в среде провинциальных чиновников господствовал тот же сословный, аристократический строй, который составлял отличительную особенность верхнего слоя знати, центрального органа государственного управления — совета Карачи.

Помимо титулованной знати — эмиров, биков, мурз и инородческих подвластных князей, в Казанском ханстве имелся довольно значительный разряд привилегированных лиц, обладавших земельною собственностью и освобожденных от государственных податей и повинностей всякого рода. Эти лица назывались тарханами. Дошедший до нас документ — тарханная грамота (ярлык) Сагиб-Гирея, открытый в 1912 году С. Г. Вахидовым, дает представление о привилегиях, которыми обладали тарханы[338]. В ярлыке говорится о том, что некие Шейх-Ахмед с сыном и Сеид-Ахмед с племянником и тремя сыновьями, явившись к хану Сагиб-Гирею, заявили о том, что они были тарханами в предшествовавшие царствования, и просили подтвердить их привилегии. Правительство исполнило их просьбу и дало им следующие привилегии: 1) названные лица и их имущество пользуются охраною со стороны государственной власти — «к названным лицам на дорогах, в жилищах, в пути, дома, во всякое время, к их людям, полям, возам, скоту не смеют пусть прикоснуться злые намерения и не вмешиваются злые поступки и действия ни одного человека… К имуществу, собственности, деньгам, водам, землям никто пусть рук не протягивает… Ни с каких сторон вреда и притеснений [им] не причинять… Всякого рода насилий, бед, вреда, беспокойства не причинять»; 2) тарханы освобождаются от разного рода налогов, податей и повинностей — перечисляются 9 видов налогов и податей, квартирная повинность по размещению проезжающих чиновников и натуральные повинности по доставке продовольствия и фуража. Охрана тарханов гарантируется правительством в следующих выражениях: «Если же кто, не слушая повеления ярлыка, причинит насилие, беды, вред, беспокойство, тем хорошего не будет». Освобожденное от всяких государственных повинностей сословие тарханов имело только одну обязанность, обозначенную в ярлыке: «Пребывая в спокойствии, вечером, утром, днем и ночью, они воссылали бы молитвы и добрые пожелания нам [то есть хану] и нашим потомкам». Таким беззаботным представляется, согласно документу данной эпохи, существование этих привилегированных лиц, обладавших значительным имуществом и состоянием и выдвинутых на высшие ступени благополучия.

Следы аристократического землевладения до сих пор сохранились в названиях различных селений Казанского края. Среди них встречаются имена как ханов (Шигалеево, Едигерово, Ядыгар), так и князей: Исламово, Кильдеево, Девликеево, Мурали, Гильдеево, Князь-Камаево, Кулаево, Гайша-Бике, Бердыбековы Челны, Япанчино, Кудашево, Кутлу-Букашевы Челны, Карамышево, Мурзиха, Мурза-Бирлибаш и т. д. В инородческих местностях крупные землевладельцы были известны под татарским названием «бай», то есть богач. Черемисские князья обычно отмечались татарским эпитетом «ак», то есть белый — по признаку инородческой национальной одежды. Таковы князья Акбай (Ахпай), Аксаран, Акбатыр (Ахпатыр), Алтыбай, Индыбай и др., воспоминания о которых сохранились до настоящего времени. В преданиях современных русских крестьян черемисские князья характеризуются как «помещики», то есть крупные землевладельцы.

Составить представление о размерах помещичьего землевладения в Казанском ханстве помогают русские писцовые книги. Немедленно, вслед за покорением Казанского ханства, в 1557 году русское правительство фактически вступило в распоряжение завоеванным краем, и все земли, находившиеся во владении казанских помещиков, были конфискованы русским правительством и розданы русским служилым людям. После этого раздела в 1563–1567 годах русское правительство предприняло составление писцовых книг, которые должны были закрепить новый порядок и установить, какие земли кем заняты и какие лежат впусте, никем не заняты, «а вперед в поместье раздати доведется». Русское правительство при конфискации казанских земель придерживалось следующих принципов: 1) все ханские земли были отписаны на имя русского государя; 2) земли тех казанских помещиков, которые не хотели добровольно признать власть завоевателей и принимали участие в войне за независимость, а также те крестьянские земли, которые оказались пустопорожними вследствие поголовной гибели населения во время войны или же вследствие бегства в более спокойную местность, были розданы