Домой я выдвинулся довольным. Сегодня впервые за всю неделю удалось уйти так рано, да ещё и с целой кучей денег на руках. В совокупности за последние несколько дней мне удалось накопить шестьдесят пять рублей. В пересчёте на деньги из моей современности это приблизительно шестьдесят пять тысяч.

Не густо, но для первой недели работы очень даже неплохо. И это мы с Синицыным ещё даже не начали реализовывать наш план по захвату лекарского рынка. Хотя на весь этот процесс могут уйти годы, так что бежать впереди паровоза не стоит.

— Стойте! Алексей Александрович, — послышался женский голос за моей спиной.

Кто-то, тяжело дыша, пытался меня догнать. Я обернулся и увидел рыжеволосую Анну Елину. Мне пришлось плотнее захлопнуть плащ, чтобы девушка не увидела капли крови на моей рубашке.

— Добрый день, Анна, — кивнул я. — Что-то случилось?

— Я ведь обещала к вам зайти, но не успела, — пыталась отдышаться она. — Вы уже ушли…

— Отдышитесь, негоже дочери барона носиться по Хопёрску, сломя голову, — ответил я.

— Я вас так и не поблагодарила, — восстановив дыхание, произнесла она. — То, что вы вчера сделали… Я этого никогда не забуду. Мансуров наконец-то отстал от меня. Помолвку отменили. Но отец пришёл в бешенство…

Ого, только гнева местного барона мне ещё не хватало.

— Вы объяснили ему, почему так сложилась ситуация? — поинтересовался я. — Владимир Мансуров получил по заслугам. В моих действиях не был какого-либо политического замысла. Мне глубоко плевать, кто и с кем должен пожениться. Просто он нагрубил моей пациентке и оскорбил меня. Этого достаточно, чтобы поставить его на место.

— Да, знаю, — кивнула она. — И отец, кажется, даже поверил в эту историю. Но всё равно пришёл в ярость, потому что Мансуровы обещали ему… — она осеклась. — Простите, я, вообще-то, не должна этого говорить.

— Правильно, — улыбнулся я. — Не раскрывайте тайн своей семьи каждому встречному незнакомцу.

Хотя тут и раскрывать нечего. Очевидно, что Мансуровы обещали барону Елину крупную сумму денег и, скорее всего, защиту. На самом деле ситуация может быть намного сложнее, чем кажется. Уж больно много разных сил в Хопёрске, которые так и норовят столкнуться между собой.

— А знаете, Анна, мне право неловко, что мы общаемся вот так — на улице, — произнёс я. — Предлагаю отобедать в ресторане. Заметил, что у вас в Хопёрске их совсем немного, но один всё же мне особенно приглянулся.

— Ой, я с радостью соглашусь, — покраснела она. — И какой же из двух ресторанов вам приглянулся?

— «Неаполь», — ответил я. — Похоже, там готовят итальянские блюда. Что очень редкое явление для столь маленького городка.

Я уже успел проанализировать ситуацию. Достойных дворян ресторанов было всего два. Но во втором всё же чаще сидели обычные горожане, так что я решил отвести Анну в наиболее приличное место.

Я подставил ей локоть и произнёс:

— Ну что, пойдёмте?

* * *

Арсений Георгиевич Кособоков залпом опустошил бокал вина и, громко шмыгнув носом, гневно взглянул на одного из своих самых приближённых людей. Сухоруков, изображая саму невинность, глядел на главаря бандитов так, будто вся его злость была адресована кому-то другому. Однако в доме они были вдвоём.

— И как это понимать⁈ — Кособоков нервно затряс свежей газетой из дешёвой хлипкой бумаги. — Мечников разгуливает по городу, участвует в дуэлях, выходит сухим из воды. И судя по всему, даже деньги немаленькие зарабатывает. Мои люди нашептали, что они содрали с жителей Владыкино столько, сколько мы не отжимаем у местных!

— Арсений Георгиевич, дело в том, что… — начал было оправдываться Сухоруков.

— Клещ! Что с клещом⁈ — рявкнул Кособоков. — Ты ведь сказал, что эта тварь его убьёт. И что в итоге? Хочешь сказать, что Мечников сам сожрал этого клеща? На завтрак вместо овсянки!

— Не могу знать, почему это оружие не сработало, — опустил глаза патологоанатом. — Видимо, я где-то допустил осечку. Но!

Сухоруков упёрся руками в стол, не дав Кособокову снова заговорить.

— Это даже к лучшему, Арсений Георгиевич. Вы ещё не поняли, как сильно изменилась расстановка сил в Хопёрске благодаря Мечникову? Теперь мы в выигрыше, — Сухоруков хищно улыбнулся.

— Ты это о чём? — нахмурился Кособоков.

— Не думайте, что шпионы есть только у вас, — самодовольно произнёс Сухоруков. — У меня тоже имеется несколько верных… человек. И благодаря им я узнал, что барон Елин планировал выдать замуж свою дочь за сына Саратовского барона Мансурова.

— Меня все эти дворянские дрязги не интересуют, — отмахнулся Кособоков. — Пусть спят с кем угодно, лишь бы вовремя платили долю. Кстати, кажется, в этом месяце Елин ещё не отчислял нам за наши «услуги».

— Да как же вы не поймёте? — настоял на своём Сухоруков. — Елин хотел заручиться поддержкой барона, чтобы избавиться от вашего влияния. Чтобы вы перестали диктовать ему свои условия. Но Мечников своей дуэлью разрушил этот договор. Так что теперь вам снова ничего не угрожает.

— Хм… — задумался Кособоков, напряжённо ковыряя одним пальцем своё магическое кольцо. — И что мне теперь? Простить Мечникова за то, что он отделал моих людей? Нет уж, вся эта эпопея мне надоела. И он и его дядя разгуливают по городу, будто ничего мне не должны.

Кособоков подхватил вилку и вонзил её в стол между своей рукой и ладонью Сухорукова.

— Не сможешь ты справиться, Антоша, с ним разберутся мои люди. У Мечникова тоже есть слабые места.

* * *

— А здесь на удивление хорошо готовят, — произнёс я, когда мы закончили трапезу. — Очень славно для Хопёрска. Прямо-таки столичный уровень!

— Да вы шутите, — рассмеялась Анна.

Мы пока не спешили покидать «Неаполь». Решили ещё немного пообщаться, прежде чем разойдёмся по домам.

— Меня смущает, что вы ходите без охраны, — произнёс я. — Когда вы пришли в амбулаторию, я подумал, что ваши сопровождающие остались снаружи, но теперь вижу, что вы гуляете по городу совсем одна. Разве для дочери барона это не опасно?

— У отца мало охраны. Помню, когда я ещё была маленькой, под нашим началом находилось много людей. Но потом отец почему-то сильно сократил количество стражников, — объяснила она.