Шрифт:
Закладка:
Шанетт надевает маску. Вроде той, что когда-то, для ритуала, рискнула надеть я. Уродливая двойственная морда кровожадно скалится, и я, не выдержав, закрываю глаза. Не хочу это видеть! Не хочу чувствовать! Где-то далеко плачет Эдвина, взывая к той, другой Раннвей. И я тоже уже была бы рада, если бы самозванка заняла моё место. Пусть лучше ей достанется боль и эта новая смерть.
Ей, а не мне!
Эндер Делагарди
Не убить Флеминга в первые секунды нашей встречи оказалось сложнее, чем повырывать сердца паре-тройке искажённых. Именно его гнилое, трусливое сердце я и представлял в своей руке те несколько мгновений, что смотрел на Лейфа. А потом оказался рядом. Несколько шагов, несколько секунд, и вот уже сжимаю горло этого подонка. Слышу вонь, исходящую от него: сигареты, виски и харг его знает что ещё.
– Эндер… – неразборчиво проблеял слизняк, и я, почувствовав, как в глазах темнеет от ярости, сильнее сжал пальцы.
– Ещё успеешь придушить. – На плечо легла рука Родингера, а спустя секунду послышался его пронизанный иронией голос: – Без обиды, Лейф, но вы с Шанетт и правда заигрались. Приносить в жертву ребёнка ради власти? Нет, я бы ещё понял, если бы были стопроцентные гарантии, что всё получится как надо. А так…
Теперь мне хотелось придушить Вольмара, но, как ни странно, его слова, а может, насмешливая интонация помогла пламени в душе погаснуть. Швырнув Флеминга в кресло, из которого тот при нашем появлении неуклюже поднялся, я навис над ним и нетерпеливо спросил:
– Где они? Советую отвечать правду и очень быстро. Пока я ещё в состоянии сдерживаться и не начал вырывать тебе рёбра.
Испуганно икнув (ну что за жалкое подобие дракона!), Лейф перевёл мутный взгляд с меня на Родингера:
– Я же… с тобой… как с другом… поде… лился! А ты…
– Решил поступить по совести и остановить эту маньячку, твою жену, – заявил у меня из-за спины Вольмар. – Говори, Лейф. Ты же понимаешь, что он убьёт тебя, если не скажешь. Я бы за них убил, – добавил тихо после недолгой паузы.
Флеминг попытался рыпнуться, привстать, но осознав, что никуда ему отсюда не деться, истерично завопил:
– Я ни при чём! Я… Эндер, пос-с-слушай! Ай-яй!!!
Я схватил его за руку. Не сдержавшись, надавил так, что под пальцами что-то захрустело. Возможно, кость, а скорее, грязь и мусор, которыми был набит этот трусливый пьянчуга.
– Где. Они?
– Х… храм… – скуля и постанывая от боли, промычало это отродье. – В… в горах… Какие-то древние руины. Я точно не зна…
И снова у меня под пальцами хрустнул «мусор». Лейф взвыл, дёрнулся, как недобитое насекомое, и, уже почти рыдая, вскрикнул:
– Я был там один раз! С Шанетт! Я покажу, только… Бо-о-ольно!
Отпустить его получилось не сразу и снова лишь благодаря Родингеру. Кто бы мог подумать, что я вообще когда-нибудь буду благодарить Родингера.
– Всё хорошо. Мы их найдём, – послышался его тихий, уже без иронии голос, заставивший меня опомниться.
Выпрямившись, я схватил Флеминга за узёл галстука, дёрнул вверх.
– Если это уловка, чтобы потянуть время, я тебе не только рёбра повынимаю. Я каждую кость в твоём теле сломаю. То, что ты чувствуешь сейчас, – ерунда по сравнению с тем, что я могу заставить тебя испытать.
Флеминг поверил сразу. Судорожно закивал, забормотал:
– Я всё покажу… Я помню… помню дорогу…
Пришлось тащить его чуть ли не волоком. Не потому что был пьян – от страха хмель быстро покинул его сознание, и он же, страх, превратил Лейфа в безвольное драконоподобное, с трудом переставляющее ноги. В фойе отеля наше появление было встречено сначала громовым молчанием, а следом – тревожными шепотками. Не знаю, что удивило публику больше: впавший в королевскую немилость Родингер, как ни в чём не бывало сопровождающий представителя закона, или же жалкий вид Флеминга.
– Мне нужно отправить телеграмму в столицу. Немедленно, – обратился я к метродотелю, и написал на бумажке её короткое содержимое.
К сожалению, Рейер с подкреплением быстро сюда не прибудет, но хотя бы будет в курсе. Связаться с королём? Нет времени! Да и не известно, как Вильхельм отреагирует и что успеет нашипеть ему на ухо змея Корделия.
Забравшись в первый попавшийся паромобиль, мы выехали за ворота и стали быстро удаляться от здания отеля. Вольмар сидел за рулём, я – рядом с Лейфом. Тот жался к дверце машины с таким старанием, словно надеялся с нею слиться. Исчезнуть, оказаться от меня как можно дальше.
– Рассказывай, – велел ему, отчего Флеминг испуганно вздрогнул.
– Я не виноват… – начал чуть слышно.
Но мне сейчас было не до его трусливого лепета.
– Рассказывай, с кем сейчас Шанетт. Сколько у неё подельников. А главное, сколько с ней искажённых.
Как эта властолюбивая дрянь научилась управлять отравленными магией ещё предстояло выяснить. Но сейчас это было не самым важным. Куда важнее было понять, к чему мне (или всё-таки нам?) – я бросил на Родингера быстрый взгляд, – стоит готовиться.
Раннвей Делагарди
Мой собственный плач сливается с плачем Эдвины. Племянница рыдает, просит Шанетт остановиться, но та кружит вокруг меня голодным коршуном, предвкушая момент, когда будет готова. Наброситься, растерзать, уничтожить меня. В руке у неё зажата рукоять кинжала, лицо закрывает жуткая маска. Нет, это не Шанетт, что я когда-то знала. Не подруга детства, с которой делила все горести и радости. Это чудовище, одержимое жаждой власти.
Двуличная тварь!
– Ты была мне как сестра, – шепчу сквозь слёзы. Из-за них всё вокруг кажется мутным, размытым, туманным и ещё более пугающим.
Зажмуриваюсь снова, пытаясь сморгнуть эту липкую хмарь, и слышу протравленный ядом голос:
– А ты для меня была той, кого так легко было использовать. Податливая, ведомая… Зачастую глупая. Недалёкая наивная девочка, полюбившая Вольмара Родингера.
Она подаётся ко мне, почти касаясь моего лица маской. Пытаюсь отстраниться, но преступник за спиной держит крепко, не давая даже пошевелиться.
– Знаешь, что это за место, Раннвей? – спрашивает она и тут же, выпрямившись, едко усмехается. – Хотя откуда тебе знать? Ты и про сокровище Фарморов ничего не знала. И о том, что твоё фамильное гнездо – особое место. Место силы, место, где на протяжении многих веков потомки прекрасной Найвы передавали из поколения в поколение частицу её силы. Что же касается этого уютного гнёздышка…
Шанетт бросает по сторонам взгляд. Как по мне, так место такое же жуткое,
