— Конечно!

Кажется, это было слишком громко, мои слова эхом прокатились по коридору.

— Танг, Морвель, — прозвучало в нескольких шагах от нас, и я вздрогнула, отшатнувшись от Томаса. К нам стремительно приближался ректор Стортон в черной преподавательской мантии, края которой разлетались в стороны, как крылья ворона. — Прошу вас пройти в кабинет. Танг, приготовьтесь отвечать.

— Что?

— Проклятья, налагаемые с условием.

Я заморгала. Я ничего о них не знала! Совершенно. Кажется, это было домашним заданием к сегодняшнему дню.

— Я не готова, сэр.

Вчерашний вечер, мягко говоря, не располагал к тому, чтобы учиться. Мне вспомнились руки Ходжа, его мокрые липкие губы, собственные страх и отвращение, и я вздрогнула.

— Вы не готовы? — спросил он ледяным тоном.

— Да. Вчера я не смогла подготовиться, но к следующему занятию обязательно все выучу.

— Боюсь, меня это не волнует. Если в своем напряженном графике вы можете выкроить время для того, чтобы миловаться с мужчинами, но не можете найти час, чтобы подготовиться к занятию, то в академии вам делать нечего. Это не дом терпимости.

Да как он смеет!

— Ректор Стортон…

— Прошу к доске, Танг.

Ректор Стортон распахнул передо мной дверь кабинета и издевательски склонил голову в намеке на поклон.

Томас Морвель, стоящий рядом, был бледным, на лице его читалось сочувствие.

— Я как-то невнятно выражаюсь, Танг? Возможно, стоит попросить мистера Морвеля повторить мои слова, чтобы вы услышали?

— Благодарю, ректор Стортон, я вас прекрасно слышу. Жаль только, что вы всегда слышите только себя.

— Танг!

Решив ничего не отвечать и гордо вздернув подбородок, я прошла в кабинет. Глаза адептов, которые уже сидели на своих местах, тут же впились в меня. Я улыбнулась Ирме и сцепила руки за спиной, встав возле преподавательского стола.

Что ж. Если меня сегодня исключат — то уйду я с гордо поднятой головой.

— Отлично, — ректор Стортон вошел в кабинет и захлопнул дверь. Обвел взглядом адептов и заговорил: — Как вы уже знаете, сегодня мы будем разбирать проклятья, налагаемые с условием. Вашим домашним заданием было прочитать параграфы с двадцатого по двадцать шестой и выписать непонятные моменты, чтобы мы смогли разобрать их на уроке. Танг начнет. Итак?

— Итак? — эхом повторила я, поворачиваясь к ректору Стортону.

— Что в учебнике было вам не понятно?

— Боюсь, я во всем разобралась, ректор Стортон.

— Вот как. Что ж, начнем с простого. Что такое проклятья, налагаемые с условием?

Он шутит? Как будто кто-то этого не знает.

— Это тип проклятий, которые действуют на объект не сразу, а только в том случае, если выполняются определенные условия.

— Приведите пример.

Я задумалась и с трудом смогла припомнить то, что написано в учебнике.

— Такой тип проклятий, как «родовые». Зачастую они активируются в том случае, если у объекта появляется, к примеру, ребенок определенного пола. Или, к примеру, ребенок обладает другими значимыми для проклятья чертами. Склонностью к магии земли, черными глазами, примесью крови волшебных существ…

Да, такое тоже бывает. Моей матерью стала русалка, в книгах я встречала описание случаев, когда рождались дети у человека и феи. А одна волшебница вовсе зачала сына от зачарованного быка.

Не хочу знать, что ее привело к тому, чтобы увлечься быком, но тем не менее — такой случай был задокументирован.

— Каким образом появляется, Танг? — прищурился ректор Стортон.

— П-простите?

— Каким образом появляется ребенок?

— Вы хотите, чтобы я рассказала вам про роды, сэр?

В кабинете послышались смешки.

— Вы переоцениваете мой интерес к деторождению в целом и к вашей персоне в частности, Танг. Ну же, напрягите мозг и думайте с магической точки зрения, а не с точки зрения того, что находится у вас под юбкой.

Чувствуя, как краснеют щеки, я упрямо уставилась в пол. Да, сегодня меня, судя по всему, исключат, но я сделаю все, чтобы уйти, не опозорив себя.

Я достойна здесь учиться! Я… уж точно не глупее половины аристократов, которые сейчас смотрят на меня с разными оттенками любопытства.

Невольно я зацепилась взглядом за Томаса: он быстро-быстро перелистывал страницы учебника, то и дело бросая на меня растерянные взгляды. Собирался подсказывать?

Неожиданно меня это тронуло.

Отбросив все ненужные сейчас мысли, я попыталась сосредоточиться и вспомнить, о чем читала еще в начале первого семестра, когда штудировала все учебники, дорвавшись до прекрасных, вожделенных и абсолютно моих книг.

Родовые проклятья. Итак. Сосредоточься, мантикора тебя укуси! И не на ректоре Стортоне, который стоит близко, и не на том, как он собрал длинные волосы в узел на затылке. И не на том, что ты до сих пор чувствуешь его руки, его губы, его запах.

На проклятьях сосредоточься! Я нахмурилась.

В учебнике речь шла о загадочном случае: в почтенном древнем роду появился на свет ребенок — девочка с головой кошки. Эта неприятность была следствием проклятья, наложенного на род несколько столетий назад.

Но какой тогда подвох в вопросе ректора Стортона? «Каким образом появляется ребенок?»

Каким, каким. Как будто есть много вариантов. Думай, Унни!

Магия, как я знала из учебников, работает по своим собственным законам, не всегда объяснимым. Она связана со стихиями и внутренней сутью мага, каким образом — остается только догадываться. По крайней мере, в учебниках о таком не писали.

Появление ребенка — это телесный процесс, но… Я заморгала.

— Ребенок, если речь идет о проклятьи с условием, появляется в тот момент, когда у него устанавливается магическая связь с родителями.

— И что из этого следует, Танг?

— Что ребенок… ребенок может быть даже не родным.

В кабинете повисла тишина, ректор Стортон тяжело смотрел на меня. Похоже, я