— И что же рассказал Ходж? — прищурилась я.

— Что вы с ним…

— Что я ударила его чернильницей, и он не успел ничего сделать, потому что ректор Стортон ворвался в кабинет раньше?

— Нет, Унни.

— Понятно, — отрывисто бросила я.

Ну что ж, этого следовало ожидать. Чтобы Ходж признал, что у него что-то не получилось? Немыслимо. Впервые я пожалела, что благодаря зачарованной почте все новости и даже сплетни по столице разносятся молниеносно. Если Ходж открыл рот в обед — сейчас, к ужину, все будут в курсе того, что случилось. И вряд ли это будет реальная версия событий. Скорее Ходж будет всем рассказывать, что его исключил рассвирепевший ректор Стортон потому, что Ходж посмел увести у него фаворитку. А фаворитка — то есть, я — та еще вертихвостка и ей только в радость, если из-за нее мужчины друг с другом воюют.

Ну разумеется.

— Я все равно не пойду на ужин, — сказала я, отбрасывая волосы на спину.

— Но Унни! Ты не ходила на обед, а за завтраком ничего не съела, — обеспокоенно проговорила Ирма. — Я возьму для тебя небольшой перекус, — решила она. — Бисквиты — это то, что нужно после тяжелого дня.

Ох, Ирма! Она искренне полагала, что не такой беды, которую нельзя решить хорошей порцией бисквитов.

— Я поужинаю у ректора Стортона, — сказала я и, развернувшись, быстрым шагом направилась к будуарам, пока никто из них меня не остановил.

Хватит. Необходимо разделаться с этим дурацким проклятьем как можно скорее.

Войдя в наш с Ирмой будуар, я захлопнула дверь и первым делом полезла под матрас. Там я хранила свои сокровища — пятнадцать шиллингов и десять пенсов. То, что осталось от денег, выплаченных мне академией. Я хотела накопить на книгу, которая стоила около пятнадцати шиллингов, или могла бы купить на них новое платье — у меня как раз бы хватило. Но сейчас я отдам это ректору Стортону, чтобы снять с него проклятье, это буквально самое дорогое, чем я владею.

Положив сверток с деньгами в сумку, я обвела взглядом комнату и остановилась на стопке книг на столе. Закусила губу. Поскольку я училась в академии бесплатно, книги для меня были закуплены за счет академии, и они были очень дорогими.

Скрепя сердце, я подошла к ним, погладила пальцами корешки и подняла их со стола — с трудом. Ими я тоже владею.

Возможно, ректор Стортон мне их вернет после того, как проклятье будет снято. Или выдаст новые? Хотелось бы надеяться.

Выходя, я обвела последним взглядом комнату. Книги, деньги, в сумке на плече — конспекты, которыми я дорожила. За окном — закат. Самое время выходить.

Сегодня я разделаюсь с проклятьем и больше никогда и ни за что не останусь с ректором Стортоном наедине!

Взгляд упал на гребень, подаренный мне мачехой, но я решила за ним не возвращаться. Стоил он копейки, и я не особенно сильно им дорожила, он был лишь напоминанием о том, что моя мать от меня отказалась, а отец предпочел уйти в море вместо того, чтобы жить со мной.

Открывать дверь пришлось кончиком мизинца. Я осторожно вышла в коридор и, придерживая стопку книг подбородком, двинулась вперед. Главное сейчас — не уронить их.

Я уже почти дошла до лестницы, ведущей в холл, когда меня окликнул женский голос:

— Танг! А ну стой!

Лаура.

— Что такое? — прищурилась я.

Вот провались все к низвергнутым, даже руки заняты, не смогу быстро сформировать заклинание.

После вчерашнего я понятия не имела, чего ждать от Лауры.

— Ты идешь к ректору Стортону? — блестя глазами, спросила она.

— Да.

Я обреченно вздохнула. Саламандру в кармане не спрячешь, все равно все все знают. Эта академия — хуже деревни!

— Никуда не уходи! — воскликнула она и понеслась обратно в свою комнату, быстро-быстро стуча по полу каблучками.

Лаура бежала так быстро, что ей пришлось затормозить, схватившись рукой об дверной косяк.

Что ей от меня нужно?

Не успела я как следует встревожится, как Лаура вернулась, держа в руках что-то блестящее.

— Вот, — удовлетворенно улыбнулась она. — Это тебе.

У нее в руках был ободок для волос. Похожий на тот, что носила Ирма, но украшенный не восковыми цветами, а блестящими сапфирами.

Какая красота! Я благоговейно рассматривала тонкую ювелирную работу, как будто созданную феями.

— Это тебе, держи! А, у тебя руки заняты. Давай, я сама.

Я не успела ничего сказать, как Лаура надела ободок мне на голову. Он был совсем легким, как перышко.

— Что? Ты с ума сошла, дарить мне такое?

— У меня таких много, а сапфиры не подходят к моим глазам. Ох, ты в нем настолько красивая, что это даже злит! К тому же, Танг, чем раньше ты устроишь свою личную жизнь, тем скорее перестанешь маячить у меня перед глазами и тем быстрее кто-то из выгодных женихов обратит внимание на меня.

— А как это связано с ободком?

— Ректор Стортон взгляда с тебя не сводит.

— Лаура, что ты такое говоришь? Ты ведь отлично знаешь, что ректор Стортон — помолвлен с принцессой, а я… всего лишь Танг. Можешь не беспокоиться, ни на одного из женихов я не претендую.

— Ты, главное, обруч не снимай. Иди скорее!

Я непонимающе нахмурилась, но из комнаты Лауры уже выглянула бдительная, как сторожевой пес, компаньонка, и Лаура поспешила к ней.

Ладно. Верну ей ободок после.

Надеть такую вещь хотя бы ненадолго было очень приятно. Но сейчас — время разобраться с проклятьем.

Пробраться к кабинету ректора Стортона незамеченной, разумеется, не вышло, но меня это уже не волновало. Глаза жгло от слез, горло сдавливало от обиды, но я