законодательство о собственности, особенно об интеллектуальной собственности, нуждается в переосмыслении. Эта система создавалась веками. Она адаптировалась, но, как правило, медленно - слишком медленно для темпов сегодняшних изменений. Трудно разработать концепцию альтернативных рамок, но когда мы это делаем, часто возникает сопротивление со стороны корыстных интересов и даже тех, у кого нет корыстных интересов, кто видит мир через старые линзы.

Дэниел Канеман, которого я уже представлял как одного из ведущих поведенческих экономистов, в своей знаменитой книге "Мышление, быстрое и медленное" описывает, как людям часто нужно быстро принимать решения или быстро выносить суждения. Они думают быстро, используя эмпирические правила, которые в среднем работают хорошо, но не полностью отражают то, чего они на самом деле хотят, или то, какими были бы их суждения, если бы у них была возможность быть более обдуманными. То же самое происходит и в обществе, только это верно даже тогда, когда у нас есть время подумать. Темпы совещательных изменений, когда в результате обсуждения может быть достигнут разумный консенсус, либо в формальных законах, либо в социальных нормах, могут не соответствовать потребностям нашего общества. Тем временем мы используем устаревшие экономические механизмы. Это, пожалуй, особенно характерно для США, где большинство судей Верховного суда пытаются интерпретировать Конституцию с точки зрения богатых белых мужчин-рабовладельцев, составлявших ее. Сами составители Конституции разработали ее таким образом, чтобы ее было трудно изменить, отчасти для того, чтобы защитить укоренившиеся интересы.

Пессимизм в отношении возможности самокоррекции сегодня

В нынешней ситуации любые существующие силы самокоррекции могут оказаться особенно слабыми. Во-первых, несмотря на все свои неудачи, неолиберальная идеология глубоко укоренилась в обществе. Слишком многие были воспитаны на ней и верят в нее. Поведенческая экономика помогла нам понять, что эти убеждения являются источником негибкости общества. Мы ищем информацию, которая соответствует нашим убеждениям, и отбрасываем информацию, которая им противоречит.

В обществе всегда существуют различные мнения по широкому кругу вопросов, в том числе и о роли правительства. На мнения влияют, например, суждения о важности внешних эффектов, а также об эффективности государственного вмешательства для их устранения. Но в начале этих дискуссий необходимо широкое согласие с некоторыми фактами. Изменение климата реально. Ковид-19 - это инфекционное заболевание с серьезными последствиями. В США одна из двух основных партий захвачена политиками и избирателями, готовыми смотреть фактам в лицо и отрицать их. Они отрицают даже доверие к науке - краеугольному камню нашего общества и причине того, что уровень жизни сегодня намного выше, чем 250 лет назад. Значительная часть республиканского электората отрицает климат, а многие из остальных минимизируют климат, несмотря на то, что их страна страдает от экстремальных погодных явлений.

Об этой социальной патологии написано немало. Она является частью более широкой потери авторитета элит и доверия к институтам, хорошо задокументированной в опросах по всему миру, в том числе и в США. Я считаю, что это напрямую связано с экономическим недугом страны - стагнацией доходов нижних 90 процентов населения. Для тех, кто находится внизу, вполне естественно рассуждать: "Элита обещала, что неолиберальные рыночные реформы приведут к ускорению роста, и мы все будем пользоваться плодами. Если они так ошибались, то как можно верить им теперь?" Доминирующая парадигма фокусировалась на стимулах, поэтому для тех, чьи доходы стагнировали или падали, в то время как доходы верхушки росли, было естественно рассуждать: "Дело не только в том, что элиты ошиблись с экономикой. Они подтасовывали систему, чтобы извлечь выгоду для себя за счет остальных. У них был стимул делать это".

Но экономика сама по себе не может дать полного объяснения. Многие другие страны пережили аналогичные экономические травмы, и хотя в них наблюдался рост популизма, лишь в немногих странах наблюдалась такая же культовая практика отрицания правды. Возможно, это произошло потому, что американцы ожидали большего - широко распространена была вера в американскую мечту, - поэтому диспропорция между тем, что ожидалось и обещалось неолиберализмом, и тем, что было получено, была больше.

Более того - и это вторая причина моего пессимизма - сама патология создает условия, способствующие ее самоподдержанию. Непонимание экономики в сочетании с добровольной слепотой к фактам означает, что велика вероятность того, что проводимая экономическая и социальная политика не будет устойчивой, а некоторые из них усугубят неблагоприятные экономические условия. Принятое Трампом в 2017 году снижение налогов для влиятельных корпораций и богатых не принесло обещанных инвестиций, но увеличило финансовую яму и социальное неравенство. Его предложения о резком сокращении фундаментальных исследований - к счастью, так и не ратифицированные Конгрессом - подорвали бы основы прогресса. Экономические условия жизни простых граждан могут ухудшиться, а это может усилить популизм.

В том же ключе, хотя неолиберальные аксиомы о всеобщем эгоизме и жадности поддаются фальсификации - и фальсификации - они создали большое количество людей, которые хорошо описываются этими аксиомами, и они представляют собой особенно мощную силу, увековечивающую систему.

Вероятно, самым важным является сегодняшняя динамика власти. Люди, в чьих интересах сохранить статус-кво, обладают непропорционально большим влиянием в политической системе.

У ситуации в США есть два разных аспекта. Динамика власти усугубляется политической системой, в которой деньги имеют большее значение, чем в большинстве других демократических стран. Американские выборы очень дороги, и доноры, которые делают больше взносов на избирательные кампании (которые правильнее называть "политическими инвестициями"), неизбежно имеют большее влияние. Лоббирование также превратилось в крупный бизнес. Те, кто может позволить себе больше и лучше лоббистов, также более отчетливо слышны. В некоторых областях, таких как финансы, "вращающиеся двери" все еще являются распространенной практикой, когда компании и организации предлагают хорошую работу бывшим государственным служащим, которые хорошо послужили их интересам. Перекосы в стимулах очевидны.

Более того, Конституция США, предусматривающая избрание президента и двух сенаторов от каждого штата, дала больше власти менее населенным штатам, и со временем неявное неравенство в силе каждого голоса чрезвычайно увеличилось. Республиканцы ставят под сомнение даже ценность самой демократии, так как они бессовестно работают над подавлением голосов, джерримендингом округов и нарушением мирной передачи власти - отличительной черты любой демократии.

Кроме того, новые технологии предоставили новые инструменты для закрепления власти и дали дополнительные полномочия тем немногим, кто их контролирует, чтобы иметь неоправданный вес в политических результатах.

Откуда придут перемены и куда они нас приведут?

Плохие экономические условия, особенно значительное экономическое неравенство между различными группами в обществе, порождают требования перемен в политике и системах. Но направление перемен не всегда очевидно. Существует бесконечное множество плохих идей. Во времена отчаяния общество редко может участвовать в обсуждении, которое позволило