Шрифт:
Закладка:
"Спасибо, Чепмен".
"Значит, я тебя пугаю, да?"
Он снова хихикает.
"Что, такой пятифутовый ноль, как я, пугает такого гиганта, как ты?"
"Я не имел в виду…" — пытается он оправдаться.
"Я напугала много людей. Не думай, что ты особенный".
" Не причисляй меня ко всем остальным".
"Я буду делать с тобой все, что захочу", — шучу я, и он тяжело вздыхает. "Кажется, я нашла лазейку в твоем реформированном плане плохого мальчика".
"Да?"
"Вечеринки".
Воспоминания о тусовке и игре в «Уборщика» наводняют мой разум, а теперь и его тоже.
"Хочешь сыграть со мной?"
Он поднимает на меня бровь. Это означает "да", но он не хочет этого признавать.
"Ты сам сказал, что это просто игры для вечеринок. Не стоит в них вникать".
Он вкладывает все свое время в помощь другим — особенно мне в последние несколько недель, — и сейчас самое время помочь ему. Это то, что ему нужно. Он должен понять, что отпустить себя и повеселиться — это не преступление. И если это происходит в рамках какой-то игры, то так тому и быть.
"Что ты задумала?"
"Правда или действие".
"Это чревато неприятностями".
"Хорошо. Я люблю неприятности. Ничего страшного, если я побуду эгоисткой, верно?"
Он благодарно улыбается, и я оглядываюсь по сторонам, прежде чем снова обхватить его ногами, стараясь не притягивать к себе его верхнюю часть. Его рука снова оказывается на моем бедре, чтобы поддержать меня, так что моя хватка за бок уже не так сильна. К счастью, здесь достаточно тускло, чтобы никто не видел, что происходит под поверхностью.
"Все в порядке?"
Он кивает, и мы снова позволяем себе насладиться близостью.
"Правда или действие, Оскар Харви?"
"Правда".
"Ты би?"
Он немного колеблется, прежде чем ответить.
"Да. Но это не значит, что я…"
"Я знаю, что это значит, — успокаиваю я его. Хотя сама я с этим не сталкивалась, я точно знаю, какие малодушные мнения могли быть брошены в его сторону. Он не жадный, не распущенный и не нерешительный, и это не фаза. Просто его влечение не ограничивается полом.
"В таком случае прости меня за ту неделю".
Он не понимает, что я имею в виду.
"Мне понравилось смотреть, как ты целуешься с другим парнем. Очень сильно. Я фетишизировала тебя, и мне должно быть стыдно за это".
"Но ты этого не делаешь?"
"Нет. Но это так сексуально".
На его лице появляется лукавая ухмылка, и он крепко сжимает меня, когда мои бедра прижимаются к нему.
"Правда или действие, Чепмен?"
"Правда".
"Расскажи мне секрет".
"По-моему, это не очень похоже на правду".
"Ты бы предпочла, чтобы я осмелился окунуть тебя в воду?" — бросает он вызов.
Должно быть, мое лицо отражает ужас, потому что он ухмыляется.
"Признайся".
Я пожевала нижнюю губу, размышляя об этом.
"Я просмотрела весь Pornhub".
Хотя я никогда не стеснялась того, что мне нравится порно, но в это же время я никогда не признавалась, до какой степени. Наверное, это можно назвать зависимостью, но если нет физических последствий, зачем останавливаться?
Его глаза не отрываются от меня, а скользят по моему лицу, словно он представляет, чем я занимаюсь, когда остаюсь одна, и удивляется, как удовольствие меняет мои черты.
"И как ты справляешься с тем, что отрезана от этого здесь?"
"Я пришла подготовленной".
Я снова покачиваю бедрами.
Он приподнимает бровь от моего двусмыслия.
"А если бы я украл твой iPad, что бы я тогда там нашел?"
Его глаза темнеют, и вот уже он — Большой Плохой Волк, а я — Красная Шапочка.
"Немного того, немного этого", — поддразниваю я его.
"Что ты предпочитаешь?"
"Зависит от моего настроения".
В его горле раздается разочарованное ворчание, которое вибрирует во мне. Он опасливо смотрит на меня, как бы говоря: "Не испытывай меня". Но я хочу. Я хочу подтолкнуть его к краю и быть той, кто держит его рубашку, пока она болтается на нем.
"Зачем тебе это знать?"
"Скажи мне", — рычит он, крепко сжимая меня.
"Учитель-ученица", — говорю я, потому что признание в том, что на самом деле это хозяин и подчиненный, отправит меня с ним за грань. Я не пропускаю его нарочито медленные и контролируемые движения, когда он проводит параллель между нашими отношениями. "Правда или действие?"
"Правда".
"Расскажи мне, о чем ты думаешь в душе".
Он задумчиво втягивает щеки, понимая, что утром ему это не сошло с рук.
"Я размышляю о многих вещах".
"Например…?"
"Какая ты в постели".
Черт.
"Да ну?"
Я изо всех сил стараюсь изобразить спокойствие.
"Хмм. В некоторые дни я думаю, что ты медленная и нежная. А в другие дни… мне кажется, ты можешь быть противоположностью".
"Это Правда".
"И какой же вариант верный?"
"Противоположность. Не как "Пятьдесят оттенков" или что-то в этом роде, а, может быть, десять оттенков".
"Что это за десять — боль или контроль?"
"Контроль".
Несомненно, он надеялся именно на такой ответ. Наши колени соприкасаются сильнее, пока он ворчит про себя.
"Действие", — говорит он, прежде чем я успеваю спросить.
"Проведи пальцами прямо здесь".
Я просовываю пальцы в верхнюю часть бикини.
Он опускает меня еще ниже в воду, поверхность доходит до подбородка, и после некоторого внутреннего раздумья он незаметно просовывает два длинных пальца внутрь ткани. Заставая меня врасплох, он щиплет и тянет мой сосок, с такой силой, что вызывает у меня вздох.
"Боже, могу поспорить, ты выглядишь так красиво, когда кончаешь".
"Может быть, когда-нибудь ты узнаешь".
Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, чтобы сдержать свое волнение.
"Действие"
"Позволь мне пригласить тебя на свидание".
Из всего, что он мог попросить сейчас, он выбрал именно это. Да, я ни за что не поведусь на эту махинацию с прошлым. Он чертовски очарователен.
"Где?"
"Ну, если бы мы были дома, я бы пригласил тебя на ужин, мы бы посмотрели шоу, а потом пошли бы на вечернюю прогулку у моря".
Он даже не сказал "вернулись бы домой". Да, он определенно другой.
"Ты только посмотри — мы можем сделать все это и здесь".
Оскар хмыкает, точно зная, о чем просит.
"Звучит так, будто ты много думал об этом".
"Да".
"Это закончится поцелуем?"
Он делает глубокий вдох, как будто раздумывает над этим.
"Посмотрим, заслужишь ты его или нет".
"Я должна буду заслужить его? Не уверена, что захочу пойти, если не будет поцелуев".
"Ты будешь делать то, что тебе
