Но страха не было. Бьянка слушала, выхватывала обрывки разговоров и чужих воспоминаний.

– Эл-стин… Битва. Смерть.

– Потеря…

– Люди унесли. Но им не удержать.

– Магия. Источник магии.

– Жизнь.

Шепот сводил с ума. Разговоры мертвецов не предназначены для ушей живых. Бьянка напрягла все силы и волю, чтобы удержаться на ногах и не упасть в объятия зеленого мха.

Она слушала и запоминала.

– Будь проклят Кода. Трижды проклят вор. Сила отравит весь его род, сгниет корень.

Слова были на удивление четкие и произнесены прямо над ухом Бьянки.

Она не устояла, обернулась. Рядом стояла тень. Из глазницы торчала стрела, кисти руки не было. Из культи сочилась серебристая кровь.

– Кода, – очень ясно повторил призрак, – Кода.

Он смотрел на Бьянку единственным глазом, а потом поднял целую руку в попытке дотронуться.

Но Ория преградила ему путь. Она очертила в воздухе охранный знак.

Тень отступила, но тут же попыталась снова приблизиться к Бьянке. Губы беззвучно шевелились.

– Пора уходить, – сказала Ория, – я их успокою.

Она опустилась на колени и приложила ладонь к земле. Кончики пальцев почернели, вокруг стала расползаться ледяная корка.

Лес замерзал.

Изо рта Бьянки вырвалось облачко пара.

Тени вжимались в деревья, а некоторые таяли в воздухе, другие замирали.

Мох покрылся белым инеем и кристалликами льда. Несмотря на наступившую ночь, в лесу было светло.

– Это охладит их пыл, – сказала Ория, поднимаясь.

Холод обострил чувства и прервал действия зелья. Бьянка огляделась.

– Что это за место?

– Кладбище. А если быть точным, место великой битвы и великой потери. Тут тролли упустили магию. Что ты услышала?

– Имя, – ответила Бьянка. – Тень проклинала какого-то Коду. Как это «упустили» магию?

– Скажем, поделились ей с людьми. Ты не задумывалась, почему в Миравингии так много магов и ведьм, и почему тролли с таким упорством пытаются ее завоевать, но ничего не выходит?

– Это как-то связано с «элстином»?

– Да. Но ты же понятия не имеешь, что это такое?

– Нет, – честно призналась Бьянка.

– Узнаешь. Со временем узнаешь. И мы, ведьмы, поможем тролльему королю вернуть его законную собственность.

Ведьмы вышли из замерзшего леса, прошли туман и уже приблизились к замку.

– Но зачем это тебе? Зачем ты помогаешь троллям? Не ради того, чтобы быть «королевой ведьм».

– Нет, не ради титула. Из ненависти. Я ненавижу магов. И хочу положить конец их упорядоченной и прекрасной жизни… Точнее, просто хочу положить им всем конец. Остаться должны ведьмы.

– Не все маги плохи, – сказала Бьянка.

Ория взглянула на нее странно, в глубине глаз зажегся опасный огонек.

– Поверь, ты ошибаешься.

* * *

Я открыла глаза. В моей камере стало темно, но света хватало, чтобы различить оставленный на полу поднос. Когда я подошла, то обнаружила, что еда давно остыла.

Глава 27

За три дня до…

Парень в черной мантии чернокнижника лениво опирался на дверной косяк. Вся его поза выражала расслабленность, но глаза зорко следили за коридором.

– Давайте быстрее! Чего копаетесь!

В комнате с двумя узкими кроватями двое буквально колдовали над сундуком. Один, маленький, верткий, с едва пробивающимися усиками, то и дело шмыгал коротким носом и очень ловко складывал магические пассы. Второй, был долговязый рыжий тип, густо обсыпанный веснушками.

– Не выходит, – голос у коротышки был высокий и тонкий, как у девушки. – У него никакая не двойная защита, а тройная. И кто его знает, может, при следующей попытке мне руки оторвет.

– Давай, Гасс, он дорожит своими бумажонками. Как свободная минутка, так давай корябать. Хочу знать, что он там пишет и кому, – сказал рыжий.

– Да не выходит у меня! Не выходит! – подвывал маленький и еще сильнее шмыгал носом и выкручивал пальцы.

– Идет, – сказал тот, что следил за коридором. Он плавно отлепился от косяка и прошел в комнату, опустился на одну из кроватей.

Парочка, что была занята сундуком, бросила свое занятие. Маленький маг уселся на пол, раскрыл книгу и принялся бормотать текст, а рыжий встал в угол и сложил руки на груди.

Каждое движение было выверено и продумано.

В комнату вошел Мадс. Он бросил подозрительный взгляд на сундук, затем обратился к сидящему на кровати:

– Я терплю тебя, Дик, потому что нам велено жить в этой конуре. Но я предупреждал, чтобы никто сюда не шастал. Пошли прочь.

Гасс вскочил, выронил книгу:

– Му уже уходим. Мы тут просто занимались.

Мадс быстро нагнулся и поднял книгу с пола:

– «Практическая магия»? И какой же раздел вызвал затруднения?

Вопрос прозвучал угрожающе спокойно.

– Эм… ммм… Я читал… – Гасс не закончил.

Он смешно взбрыкнул ногами и повис в воздухе вниз головой. В ту же секунд рыжий оказался на полу.

– Пусти, – прохрипел он, – пусти, сучий потрох.

– Мадс! – начал было Дик.

– Заткнись!

На лице Мадса появилась нехорошая улыбка.

– Мадс, – жалобно протянул Дик, – мы ничего такого. Занимались.

– Ложь.

Лицо Гасса сделалось красным, он нелепо дернулся и обмяк.

– Что ж… придется преподать вам троим урок. Это на какое-то время усмирит ваше любопытство.

– Не надо!

– Ииии… – взвыл рыжий.

Но «воспитательный» процесс был прерван.

Пожилой маг в невзрачной серой мантии вошел в комнату:

– Отпусти их, Мадс, – сказал он. – Не время для игр. Тебя хочет видеть верховный маг. Незамедлительно.

Приказ был исполнен в точности. Гасс рухнул на пол, чудом не свернув себе шею.

Мадс вышел, но перед этим смерил троицу таким красноречивым взглядом, что делалось ясно: он ничего не забудет и еще с ними потолкует.

Аскетичные интерьеры сменились пышными дворцовыми залами. Провожатый привел молодого мага к покоям Бальтазара Тоссы и кивнул.

– Заходи, он ждет.

Верховный маг сидел в кресле перед ним, спиной к двери стоял посетитель.

Мадс отметил, что гостю не предложили сесть, значит не такая важная птица.

Посетитель повернулся.

– Захария!

– Ты…

Бальтазар Тосса коротко улыбнулся.

– Вижу, вы узнали друг друга. Да, Захария, я исправил твой провал и вернул Мадса на путь исправления.

Захария очень быстро взял себя в руки.

– Я рад видеть, что все-таки Мадс присоединился к нам, – сказал он. – Такой талант не должен пропасть впустую.

– Вот и я так подумал, – голос верховного мага был тих и спокоен.

По лицу Захарии мелькнула тень непонимания, он не мог сообразить, для чего Тосса вызвал Мадса.

А паузы, которые умел держать предводитель всех магов, могли вывести из себя самого терпеливого человека.

Но, наконец-то, он прервал многозначительное молчание и сказал:

– Мне передали, что у мэтра Захарии имеются важные сведения, которые нельзя доверить ни бумаге,