— Те «караванщики», мастер Джад, прекрасно знали, с кем имеют дело. Они набросились на нас сразу же, как только поняли, что произошло. Голыми руками — оружия у них не было — поубивали дюжину взрослых мужчин, а ведь их самих было всего четверо.

— А что же ваша Сила? — осведомился Джад. — Чего же их никто не остановил?

— Мы пытались, но Сила на них не действовала. По крайней мере, не удалось ни парализовать, ни подавить ментально. Тогда сильнейшие из нас ударили по этим тварям прямым потоком, на поражение.

Женщина помолчала, уставившись в пространство за плечом Охотника.

— Они не были караванщиками. И людьми они тоже не были. Внутри у них мы увидели медные трубки, мастер Джад. И черное масло вместо крови. Одного швырнуло об угол дома и переломило пополам — а он все равно продолжал ползти, пока Ма’ан не раздробил ему голову камнем. Теперь ты понимаешь, почему люди верят вещим снам?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Ты тоже там была? — тихо спросил Джад.

Женщина кивнула.

— Была. И видела все собственными глазами. Один из них убил моего отца и брата.

— Мне очень жаль, Ана'ахара.

Жрица ничего не ответила. Резко отодвинув стул, встала.

— Даю тебе час на размышление, чужестранец. Мой добрый совет — не пытайся скрывать от меня правду. Если ты не враг нам, то лгать тебе незачем.

Взмахнув подолом платья, она развернулась и быстро вышла из камеры. Жрецы последовали за ней, дверь с силой захлопнулась, и Джад снова остался один, в абсолютной тишине.

Какое-то время он мерял шагами комнату, потом уселся на постель и принялся размышлять.

Джад был уже почти уверен в том, что пресловутые «вещие сны» исходили от манатаров — точнее, от тех гнусных существ, которыми эти черные шары являлись на самом деле. Каким-то образом Охотнику удалось их увидеть, те поняли это и сразу же отдали приказ его убить.

Судя по всему, здесь существует некий странный симбиоз людей и манатаров. Днем местные получают от них свою Силу, а ночью власть над людьми принадлежит омерзительным головастикам. Интересно, известна ли хоть кому-нибудь истинная сущность манатаров? Ма’ану, например или Ана’ахаре? Осознают ли они, что по сути дела являются марионетками тех, кого считают источниками своей Силы?

Как бы то ни было, истинные его враги в создавшейся ситуации — это черные твари. Скорее всего, Ма’ан действительно не понимает, почему «вещий сон» велел убить Охотника, иначе бы он давно уже с ним расправился, вместо того, чтобы отдавать в руки неподвластным ему жрецам. Стало быть, увиденное прошлой ночью упоминать не стоит ни в коем случае. Что же касается его планов насчет встречи с Ущербными и перехода на Желтую Территорию, то Джад надеялся, что одно это еще не делает его заслуживающим смерти преступником. В конце концов, его действительно послали сюда за информацией. О редких самоцветах, о смене циклов, об обстановке на Серой и Желтой Территориях, в конце концов.

Об этом Джад мог бы и рассказать, если от этого будет зависеть его жизнь. О своей личной, изначальной цели, о том, что он ищет встречи с Дэймоном — никогда. Ему здесь никто не поверит, мало того, его просто не поймут. Да и как они могут — понять?..

Нет уж, расскажи он об этом Ана’ахаре — и та сочтет его сумасшедшим либо лжецом, а, скорее всего, и тем, и другим. Пожалуй, нужно будет осторожно попробовать поведать ей ту часть правды, которую она в состоянии будет принять.

Охотник вполне отдавал себе отчет в том, что жрецам будет недостаточно его легенды насчет интересующегося манатарами странника. Надо попробовать убедить их в том, что вещий сон ошибочно принял его за врага; возможно, именно потому, что он собирался перейти на Желтую? Открытой войны местные с тамошними обитателями не ведут, а сам Джад явился сюда с отдаленных Территорий — почем ему было знать, что переходить туда настолько небезопасно?

В замке снова лязгнул ключ, дверь распахнулась, и вошла Ана’ахара, на этот раз в сопровождении сразу четырех жрецов: двух уже знакомых Охотнику стариков и двух служителей помоложе. Каждый из них сжимал в кулаке что-то яркое, просвечивающее сквозь крепко стиснутые пальцы: не иначе как свои заряженные на полную мощность «проводники».

Охотник приподнялся с кровати и выжидающе посмотрел на жрицу.

— Продолжим наш разговор, мастер Джад? — женщина кивнула на стул.

Усевшись за стол напротив него, она достала из складок платья округлую бутылочку зеленоватого стекла и поставила ее перед собой. Мужчины неподвижно застыли по углам столешницы, вперив в Охотника пристальные взгляды.

— Ответь мне сначала на один вопрос, госпожа Ана’ахара.

Женщина подняла брови, затем молча кивнула.

— Эти несчастные там… за решеткой… Обделенные — зачем вы их здесь держите? В таких условиях?

Рябой жрец открыл было рот, но Ана’ахара резким жестом заставила его замолчать.

— Они необходимы нам для служения Канусу. Тебе этого не понять, чужестранец.

— Может быть, объяснишь так, чтобы я понял? — не отставал Охотник. — Вы их что, и за людей не считаете?

— Они не люди! Они Обделенные! — раздраженно процедила Ана’ахара. — И этим все сказано! Что же касается «зачем», то у тебя скоро будет прекрасный шанс увидеть все собственными глазами. Впрочем, разве вчера ты не разговаривал с одним из них? И ничего не понял?

Джад промолчал, отведя взгляд в сторону — он не хотел выводить женщину из себя. Вчерашний карлик в кресле был, судя по всему, кем-то вроде медиума: через него вещал, наверное, кто-то из жрецов. Подобные штучки уже встречались Джаду во время его прошлых странствий: скорее всего, они еще и накачали злополучное существо наркотиками.

— Ну что же, если вопросов больше нет, тогда приступим, — сказала женщина, откупоривая бутылку. Охотник ощутил слабый, терпковатый запах трав.

Ана’ахара одним глотком осушила содержимое и неожиданно подалась вперед, крепко ухватив Джада за руки. Он не сопротивлялся, с интересом всматриваясь в странно изменившееся лицо женщины.

Глаза жрицы расширились, радужки из серо-стальных вдруг сделались молочно-белыми, полупрозрачными, зрачки сжались в точки, почти растворившись в бледном тумане. Лицо, напротив, покраснело и странно заблестело, как будто бы к нему прилила вся кровь, что была в ее теле.

— Рассказывай, кто ты такой, Джад. Откуда пришел, что тебе у нас нужно, куда собираешься дальше, — глухим, монотонным голосом заговорила жрица — и снова умолкла, слегка приоткрыв рот.

Охотник поморщился — длинные ногти болезненно впивались ему в запястья. Что это, местный аналог