Его глаза. В них не мерцали больше медовые крапинки. Они налились чистейшим золотом.

Солдат, ранее державший нож у его горла, дергался в руках Закарии, истекая кровью.

Но то, что Аврора увидела потом, повергло ее в шок. Удерживая солдата за нагрудник доспехов, Закария притянул его ближе и полоснул ножом по горлу, после чего склонился к его шее и начал пить кровь. Сила гудела вокруг нее, но Аврора уже крепко стояла на ногах, чего нельзя сказать о солдатах, которые пытались встать, но пошатывались и спотыкались. Аврора выхватила у одного из них кинжал и ранила его – не смертельно. Потом бросилась на второго, что отдал приказ убить Рэндалла, и вонзила нож ему в живот.

– Сука! – взревел он, брызжа слюной, каплями осевшей на его густой бородке с проседью.

Аврора бросилась к Рэндаллу.

Закария оторвался от солдата, и тот рухнул наземь, побелевший, как мел. Рот и подбородок адепта заливала кровь, кожа посерела. Глаза все так же мерцали золотом, а губы исказились в жутком оскале. Вид Закарии наводил ужас не только на врагов, но и на саму Аврору. В этот момент он не был похож на человека. Он был тенью себя настоящего – смертоносной и безжалостной.

Закария передвигался по опушке с нечеловеческой скоростью, и солдаты Артура падали один за другим. Ему хватало одного точного удара, чтобы прервать жизнь каждого, кто осмеливался скрестить с ним меч. Нескольких солдат он убил иглой, которая едва заметно поблескивала в его левой руке.

Только когда восьмой солдат вражеского отряда замертво упал от необратимого удара Закарии, Аврора смогла отвести взгляд и стала искать Рэндалла. Он тоже сражался с особой жестокостью. Уилл дрался подле него. Спина к спине. Как и должны сражаться родные братья, прикрывая тыл друг друга. В бою он был собранным и на удивление сильным, но не шел ни в какое сравнение с Рэндаллом. Им правили животная ярость и ненависть, и Аврора чувствовала это даже на расстоянии.

Через считаные минуты на ногах остались лишь двое из отряда Рэндалла, он сам, Уилл и Закария, который дышал тяжело, а с его губ срывались болезненные стоны. Неестественная серость сошла с лица, уступая мертвенной бледности. Он склонился, уперев руки в колени, пытаясь восстановить дыхание. Все кончилось.

Аврора всхлипнула, содрогнувшись всем телом, и сорвалась на бег. Рэндалл бросился ей навстречу, и уже спустя мгновение она тряслась в беззвучном плаче в его объятиях. От него пахло кровью, по́том и лошадьми, но вместе с этим Аврора ощущала родной аромат летних ягод и скошенной травы и не могла им надышаться.

– Моя девочка, моя Аврора! – приговаривал Рэндалл дрожащим шепотом и гладил ее волосы, плечи и спину.

– Ты пришел за мной, Рэй, – всхлипнула она и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

Рэндалл скользнул взглядом по ее щеке и стиснул зубы.

– Они заплатят! – убийственно тихо проговорил он. – Заплатят за каждую пророненную тобой слезу!

Аврора уже хотела сказать, что все это неважно, главное они снова вместе, как услышала крик Уилла:

– Рэндалл!

В следующий миг из-за деревьев вышел уцелевший солдат вражеской армии. Уилл бросился в атаку, но тут противник поднял арбалет, который скрывал за полами плаща, и выстрелил в Уилла. Закария резко выпрямился, вытащил из-за пояса кинжал и одним точным ударом поразил врага в сердце. Раздался звук падающего наземь тела. Затем шум повторился.

Уилл. Он упал на траву, и его сюртук обагрился кровью там, откуда торчала стрела.

Все случилось так быстро, что Аврора даже не заметила, что не дышала.

Рэндалл отстранился и подбежал к Уиллу.

– Рэндалл… ты… ты… – Уилл перешел на шепот, когда Рэндалл сел на землю и положил его голову к себе на колени. – Прости меня… за все…

– Нет, нет. Подожди. Нужно осмотреть рану. Мы сейчас приведем коней и направимся в Сентроу, тебе помогут, – нервно затараторил Рэндалл, попутно осматривая рану.

Аврора на ватных ногах подошла к ним и опустилась рядом.

– Нельзя вынимать стрелу, – прошептала она, с жалостью глядя на побледневшего Рэндалла. – Иначе он потеряет много крови.

– И ты, Аврора, прости меня, если сможешь, – прошелестел Уилл, посмотрев на нее. – Я был таким идиотом… не видел дальше своего носа… только и делал, что жалел себя и ненавидел всех вокруг. Я так виноват.

– Мы все ошибаемся, Уилл, – дрожащим голосом успокоил его Рэндалл. – Не трать силы. Закария! Глен! Мартин! – крикнул он оставшимся в живых воинам. – Приведите коней!

Он погладил Уилла по лицу и, зажмурившись, тяжело сглотнул.

Кровавое пятно на одеждах разрасталось. Они бы не успели добраться до Сентроу, даже если бы он располагался прямо за лесной чащей.

Уилл покачал головой:

– Мои ошибки… они… я заслуживаю смерти. Это я рассказал Артуру про служанку Тину… – По его щекам покатились слезы. – Прости, брат. Все это из-за меня. И… еще…

– Уилл, перестань, все в прошлом… Мы ведь братья. – Глаза Рэндалла заполнились слезами. – Ты всегда был моим любимым братом. И останешься им, что бы ни случилось.

Злость и обида на Уилла улетучились. Аврора видела, как он бросился защищать Рэндалла. Тот Уилл, которого она когда-то знала, не исчез полностью. Он просто зарылся куда-то глубоко, в отдаленный уголок почерневшей от горя души, но сумел вырваться из плена злости и скорби в нужный момент. И сейчас тот самый Уилл, которого так любили Рэндалл и Анна и которого уважала Аврора, умирал достойной смертью на руках брата.

– Тристан… – хрипящим шепотом продолжал Уилл. – Ему грозит опасность… Ты должен предупредить его… Я выдал его секрет про гильдию… Его… его ищет…

Рэндалл качал головой, словно отказывался верить в происходящее. Слезы крупными каплями стекали по его подбородку, а руки лихорадочно гладили золотистые кудри брата.

Уилл сделал несколько вдохов, тяжелых и хриплых, и на последнем прошептал:

– Позаботься о моем сыне и… и похорони меня рядом с Анной.

После этих слов его зеленые глаза, полные слез, закрылись, а тело обмякло.

Сжав Уилла в объятиях, Рэндалл положил голову ему на грудь и издал нечеловеческий рев. Его плечи сотрясались от рыданий. Аврора гладила мужа по плечам и взглядом тщетно искала Закарию.

«Наверное, он с Гленом и Мартином пошел за лошадьми».

Не успела Аврора подумать об этом, как ее взгляд упал на фигуру в черном одеянии, лежавшую без чувств на промозглой земле. Закария. Она бросилась к нему.

– Закария!