Финк кивнул.

— По правде сказать, это я уговорил ее, в конце концов, я здоров и, не окажись под рукой тебя, мог бы дотащить чемодан сам. Ты не подумай, — Морби встрепенулся, видимо, решив, что обидел Филиппа, — я, разумеется, рад и страшно тебе благодарен за то, что ты оторвался от дел, чтобы проводить старика до поезда, просто говорю, что, если бы ты был занят, справился бы и сам.

— Разумеется, да я и не занят, — Финк понимал, что менее всего на свете Морби хотел бы его обидеть. — А часто у них там проходят балы?

— Раз в год, причем бал всегда приурочен к итоговой выставке. Линк все не дождется, когда ему сделают персональную, но, судя по всему, на это не приходится рассчитывать. Во всяком случае, если полагаться только на средства «Объектива». Каждый год одно и то же: большой зал для общей выставки — так сказать, по итогам года, лучшее, что удалось сделать, и еще пара-тройка залов для выставок ушедших в прошедшем году фотографов. Печально, конечно. Но Линк слаб глазами и уже много лет не фотографирует, а в молодости активно участвовал в выставках, ни одной не пропустил, — Морби вздохнул. — Страшно, когда человек стареет и уже не может заниматься любимым делом. Остается только пересматривать, перечитывать, вспоминать…

— А почему бы не скинуться и не сделать выставку фотографий Линка? Вряд ли это стоит очень дорого, — принялся размышлять вслух инспектор. — У Линка в квартире по стенам развешаны прекрасные виды природы. Нам нужно будет арендовать зал, разумеется, со всей обслугой, подготовить остальные фотографии, пригласить прессу. Если я правильно понимаю, в основном члены клуба детективщиков более-менее обеспеченные люди. Миссис Кристи могла бы призвать на помощь свою подругу, владелицу клуба «Олимп», вот вам и помещение для банкета.

— Все так, все так, — Морби задумался. — Дело в том, что мы уже предлагали Линку нечто подобное, но он наотрез отказался. Гордый, видишь ли. Не примет благотворительности на свой счет, ему, видишь ли, нужно, чтобы о его существовании вспомнили в этом чертовом клубе. Чтобы все было официально. Чтобы статьи выходили в правильных газетах и журналах, в общем, не представляешь, каким он может быть упрямцем и занудой.

— Но можно ведь подойти в этот клуб и потолковать с местным президентом. Кем бы он ни был, но ведь должен понимать, что Линк пожилой человек и известный в прошлом фотограф. Какая ему разница, кто внесет деньги за эту выставку? Мы попросим его, чтобы Линк думал, что это целиком и полностью инициатива клуба, дирекции, комиссии, жюри или кто там решает, чьи выставки будут проходить в этом году?

— Рискованно, — Морби задумался, глядя в окно на спешащих занять свои места пассажиров и провожающих. — А если они потом проболтаются Линку, неудобно получится.

— А если потребовать слово джентльмена?

— Разве что, разве что…

В этот момент проходящий по вагонам проводник сообщил, что поезд вот-вот отправится и провожающие обязаны незамедлительно покинуть вагон. Финк и Морби обнялись.

— Филипп, если я что-то понимаю в твоем характере, томик Бернса в данный момент находится у тебя в нагрудном кармане?

Финк кивнул, автоматически нащупывая книжицу.

— Вот что, если это, конечно, не волшебный талисман, не одолжишь мне его на эту поездку. Не взял ничего почитать.

Финк протянул Морби потрепанный томик стихов в зеленоватой обложке.

Они пожали друг другу руки, и инспектор вышел из вагона.

В тот вечер Финку совсем не хотелось возвращаться домой, он гулял, вдыхая запахи дождя и осенней листвы, в голову лезли строки Китса. Должно быть, бернсовский период сменился китсовским, хотя это вряд ли…

Вовеки не замрет, не прекратится

Поэзия земли.

Когда в листве,

От зноя ослабев, умолкнут птицы,

Мы слышим голос в скошенной траве

Кузнечика. Спешит он насладиться

Своим участьем в летнем торжестве,

То зазвенит, то снова притаится

И помолчит минуту или две.

Луна выглянула из-за кружевных облаков и потом, должно быть, довольная увиденным и услышанным, вышла вся, крупнотелая, ослепительно-белая, прекрасная.

Поэзия земли не знает смерти.

Пришла зима. В полях метет метель,

Но вы покою мертвому не верьте.

Трещит сверчок, забившись где-то в щель, —

глядя на Луну, продолжал Финк. Обращаясь к своей единственной слушательнице, он снял с головы шляпу и приветствовал леди Луну, как будто бы поздоровался с прекрасной дамой, вышедшей на балкон своего дома.

Впрочем, что за ребячество, инспектор Филипп Финк не мальчик, а вполне солидный сотрудник полиции сорока пяти лет от роду, на хорошем счету — и вдруг читает вслух стихи и здоровается с луной. Не дай бог, еще увидит кто.

Финк опасливо оглянулся и только тут понял, что каким-то непостижимым образом ноги вынесли его на улицу Бейкер. Луна светила так ярко, что он, взглянув на часы, сразу же разглядел стрелки и вдруг понял, что уже очень поздно, одиннадцать часов ночи. И если он сумеет в этот час поймать такси, то это будет невозможным чудом. Постояв несколько минут и так ничего и не придумав, Финк направился к знакомому крылечку, намереваясь тихо постучать и, если на стук не выйдет кто-нибудь из горничных, вернуться на улицу Виктории на своих двоих. Дверь открылась буквально через несколько секунд, после того как Финк постучал, Полин улыбнулась позднему гостю, пропуская его в переднюю.

— Так получилось, что я проводил мистера Морби на вокзал, но вот сам… — Филипп развел руками, завораживающе улыбаясь девушке, — словом, не могли бы вы приютить меня до утра в одной из свободных комнат? Понимаю, что это не практикуется, но не могли бы вы войти в мое отчаянное положение?

Финк порывисто достал бумажник.

— Прошу за мной, — на этот раз на Полин было простое домашнее платье, распущенные волосы закрывали часть лба, так что Финк не видел неприятную родинку. Скорее всего, девушка уже собиралась спать и спустилась в последний раз проверить, закрыта ли входная дверь. Во всяком случае, впустив Финка, она заперла замок, после чего провела его в уютные апартаменты на втором этаже, расположенные как раз за их залом заседаний.

— Мистер Линк давно должен был перебраться сюда, — девушка пропустила гостя в комнату. — Может быть, принести вам чая или поискать на кухне чего-нибудь, что осталось от ужина?

— Не стоит беспокоиться, — счастливо улыбнулся Финк.

— Что